Ловцы ветра. Резервация для чудаков - [48]

– Значит, где-то рядом, вполне вероятно, находится генератор, вызывающий эти аномалии? – уточнила Шаки.

– Думаем, что так, – почти одновременно ответили Денис и Бакаль.

Этот неожиданный дуэт вызвал смех у Тана и Шаки, и даже Сеймур слабо улыбнулся.

– Кстати, почему ты молчишь? – обратился к Сеймуру Денис. – Что тебе подсказывает твоя интуиция? Ты не чувствуешь ничего похожего на то, когда сумел вычислить «Ящик Пандоры»?

– Прежней уверенности уже нет, – осторожно ответил Сеймур. – Но в логике вам отказать трудно. Попробуем.

17. Бакаль

Все данные, включая рассказы очевидцев, короткие заметки в местной прессе и сообщения в Интернете, касающиеся Елюю Черкечех, Бакаль распечатал и собрал в отдельную папку. Так ими пользоваться удобнее, хотя маленький чемоданчик с компактным компьютером мог в любой момент выдать эти же сведения на дисплей. Папка, однако, позволяла делать паузы, необходимые для размышлений, вносить собственные короткие замечания на поля страниц. Короче, она казалась Бакалю надежнее любого компьютера, и он не расставался со своими записями нигде, даже не убирал папку в сумку, словно всегда хотел быть уверенным, что она окажется под рукой.

Конец июня для Якутии все еще оставался весенним месяцем. Кое-где на реках громоздились заторы льда, в низинах продолжал истаивать снег, но солнце с каждым днем становилось все жарче, предвещая изнурительный зной.

Самым слабым местом в доказательствах Дениса, что генератор находится где-то в районе Вилюя, Бакалю казались моменты, указывающие на относительную давность упоминаний о Долине Смерти, ведь именно эти аргументы приводились и при обсуждении гипотезы марокканских октаэдров. Если это действительно так, то генератор должен находиться в этих местах чуть ли не два века. С другой стороны, последние сообщения о заблудившемся рядом со своей заимкой охотнике появились в местной газете этой зимой. Охотник рассказывал, что, как обычно, вышел проверить свои капканы и проплутал в тайге неделю. Оставшийся на заимке товарищ уверял, что тот отсутствовал всего одну ночь. Между тем у охотника кончились все припасы, он не мог найти собственные следы, хотя дни стояли ясные и снег не выпадал, и когда добрался до заимки, то перепугал своего напарника – настолько был истощенным и ослабленным.

За время скитаний охотник дважды выходил к неизвестной металлической конструкции в виде арки, но зайти в нее не решился, вспоминая рассказы стариков, что делать этого не следует – можно погибнуть. Заимку якуты покинули, предварительно ее спалив, чтобы никто из случайных людей там больше на останавливался.

Подобные происшествия отмечались здесь и раньше. Этот район Вилюя до сих пор оставался малообжитым, рядом не было крупных поселков, и заняться серьезным расследованием загадочных исчезновений никто пока не пытался. Рассказы аборигенов относили к области фольклора.

Начавшаяся недавно навигация позволяла до места впадения Вилюя в Лену добраться по реке. Этот путь был более удобен, его выбрали безоговорочно.

Не очень утомительный перелет на этот раз не вызвал у Бакаля ни особого любопытства, ни сильных эмоций. Якутск, в котором раньше не бывал даже Денис (что уж говорить о других членах команды), начался с новенького аэропорта, расцвеченного флагами транснациональных компаний. Выстроенный в форме алмазного октаэдра – вот оно, вещественное воплощение могущества этого края – аэропорт был чист, приветлив и абсолютно автономен. При желании в нем, как и в любом другом крупном аэропорте мира, можно было провести всю жизнь и не соскучиться. Развлечения – на любой вкус, самые современные удобства, бары, гостиница, игорные заведения.

При виде казино, в котором, по слухам, случались баснословные выигрыши – им могли позавидовать лучшие центры досуга вроде Монте-Карло и Лас-Вегаса – едва удалось успокоить Дениса, тот немедленно хотел проверить все на практике.

Якутск стремительно отстраивался. Башни из черного и голубого стекла, в которых размешались банки и офисы, разрывали прежнее монотонное пространство города и напоминали друзы морионов и дымчатого кварца, вросшие в каменистые берега Лены.

Впрочем, в городе задерживаться было некогда, Денис сам выбирал рейс с таким расчетом, чтобы успеть через три часа на экраноплан, который должен был доставить их до Промышленного.

Экраноплан скорее напоминал все тот же авиалайнер, а не корабль. Двигался он над самой водой, ведомый автоматическим навигатором, позволяющим стремительно следовать всем изгибам реки. Так что Бакаль даже не понял, чем отличается обычный перелет от подобного «плавания». Разве что высотой.

Базальтовые скалы Лены сливались в один сплошной коридор, аквамарином отсвечивала неестественно синяя вода, и рев турбин позволял беседовать лишь в каютах, надежно защищенных звукоизоляцией.

Город Промышленный еще можно было посчитать островком цивилизации, затерянным в дебрях якутской тайги – дальше предстояло путешествовать обычным стареньким катером.

Было бы наивно предполагать, что название Елюю Черкечех будет нанесено даже на местную карту. На это и не рассчитывали. Но все же еще в Промышленном Бакаль попробовал навести справки.