Ловцы фортуны - [40]

— А вот и любитель антиквариата! Сюда направляется герцог Фонтуэлл. Посмотрите, он просто раздувается от важности. Лора, прошу вас, отошлите это ископаемое!

— Это будет невежливо, — она встала и сделала несколько шагов навстречу гостю.

Обмениваясь с герцогом любезностями, Лора посматривала в ту сторону, где расположились Филип и его компания. Филип… как же он обижает ее! Лора была уверена, что он делает это сознательно, но не могла понять, за что. Потом Лора заметила девушку и глаза ее расширились. Какое совершенство лица и фигуры, как нарядно она одета! И как, должно быть, счастлив Филип рядом с ней, какой красивой парой они будут! Но кто она? Лора решила спросить об этом Рэйфа или Джулию.

Джулия, заметив, что Лора отошла от своего кресла и занята разговором с герцогом, оставила мужа и устремилась к Рэйфу.

— Слава Богу, ты мой хотя бы на пять минут, — заявила она, не обращая внимания на Миранду. — Я уж думала, Лора так и будет весь день торчать около тебя. Не могу понять, что ты находишь в этой пресной корове? К тому же, она опять понесла!

Глаза Рэйфа сверкнули гневом, но ярость его тут же погасла. Бедная бездетная Джулия, как она завидует Лоре! Злые языки утверждают, с мрачным юмором подумал Рэйф, что Джулия, с таким энтузиазмом распространяющая листовки, агитирующие за контроль над рождаемостью, сама может служить им прекрасной рекламой.

— Зачем я тебе так срочно понадобился? — сдержанно спросил он.

— Зачем? — она изумленно уставилась на него. — Затем, что я всегда хочу быть с тобой. Затем, что я люблю тебя. Какие еще нужны причины?

— Я думал, есть более серьезная причина. — Не желая обострять ситуацию, он высказал свое неодобрение достаточно осторожно.

— Более серьезная?! Как я могу быть серьезной, когда ты сидишь тут такой чертовски соблазнительный, что я совершенно теряю голову?

— Джулия, — резко остановил он, — здесь ребенок.

— Миранда? Но она глухая.

— Она слышит больше, чем ты думаешь. Не так ли, Миранда?

Но Миранда не ответила. Она спокойно смотрела на него и ее лицо и глаза были лишены всякого выражения.

— Временами от этого ребенка у меня мороз по коже, — перейдя на французский, произнесла Джулия. — А о любви всегда лучше говорить на этом языке, он куда выразительнее.

Французским Миранда владела в совершенстве. Гувернантка и логопед, занимавшиеся с ней, были поражены успехами юной ученицы. Даже произношение Миранды было гораздо лучше, чем можно было ожидать в подобных обстоятельствах. Конечно, языки представляли для нее особую трудность, но препятствия лишь заставляли Миранду еще больше стараться. Впоследствии в доме появилась и фройлейн, обучавшая ее немецкому. Поэтому девочка без трудам поняла сказанное своей кузиной, но слово «любовь» означало для нее Мэтью и Миранда вновь вернулась к мыслям о возвращении отца.

Прошло почти четыре года с тех пор, как Джулия и Рэйф стали любовниками, но ей все также были желанны его прикосновения, как и в начале их связи. Не заботясь о том, что их видят, она положила руку ему на бедро и почувствовала, как охватывает жар желания. Она была так одержима физической привлекательностью Рэйфа, что с трудом могла вспомнить то время, когда подобные чувства вызывал в ней Мэтью.

Отцом Джулии был родной брат Мэтью, а матерью — сестра Энн; следовательно, Мэтью являлся ее дядей не только по родственным отношениям; но и по крови. Однако она никогда не воспринимала его как родственника. В то время, когда он в Африке делал себе состояние на бриллиантах, она была еще подростком и жила с родителями в Беркшире. Вернувшись в Англию, Мэтью приобрел просто необыкновенную значительность в глазах Джулии благодаря семейным обстоятельствам. Но еще больше ее очаровала именно его мужская привлекательность. Он просто излучал мужественность, которая сквозила в каждом движении его тела, притягивая к себе Джулию. Конечно, вся эта ситуация была совершенно бесперспективна. Хотя Джулия и была достаточно эксцентрична, кровосмешение не входило в число ее причуд. Она вышла замуж за Альфреда Фортескью и обнаружила, что ее муж совершенно беспомощен как любовник. К 1901 году, когда Джулии было уже двадцать пять лет, она так и не испытала физического удовлетворения и продолжала тосковать по своему красивому дяде.

Как-то раз она танцевала на балу с Рэйфом Девериллом. За его банальной любезностью она ясно почувствовала сдерживаемое желание; он смотрел на нее с тем самым выражением, которое Джулия так долго мечтала увидеть в глазах Мэтью. И неожиданно Рэйф, высокий и сильный, заслонил в ее сознании образ Мэтью.

Рэйф ловко увлек ее через балконную дверь в сад, и там его губы встретились с ее губами и она впервые испытала не в мечтах, а наяву, как приливная волна желания переносит ее в мир, где время остановилось, где ничто и никто не имеет значения, кроме любви.

А потом она долго ждала… она старалась встречаться с ним как можно чаще, рискуя репутацией, балансируя на лезвии ножа. Она даже с готовностью бросалась в объятия супруга в отчаянной надежде, что на этот раз все будет иначе. Но лорд Альфред в очередной раз проявлял свою полную несостоятельность, оставляя Джулию лежащей без сна, в жару, опустошенную отчаянием… Так тянулись долгие месяцы без Рэйфа, который возвратился в Южную Африку, где шла война, пока она не придумала способ отправиться вслед за ним.