Ловчий в волчьей шкуре - [36]

– Конечно, не доказывает, – между тем не унимался кот. – Как и то, что, услышав о смерти любимого, графиня Сильвия впала в сонное оцепенение. Ее сиятельство жива и физически вполне здорова, однако не то чтобы совсем погружена в сон, но пребывает в состоянии человекообразного овоща.

Алекс бросил на соратника удивленный взгляд.

– Да, напарник, да, – по достоинству оценив его, ответил серо-черный кардинал. – Я видел это собственными глазами. И это не траур по кузену. Ко времени нашего приезда она уже давно была в таком состоянии. Видишь ли, когда граф Монсени понял, что я знаю о засаде, которую тебе подстроил этот, с позволения сказать, приятель, он приказал никого не выпускать из замка, чтобы и мышь не проскользнула. Но моя личная агентура не только вызнала о коварных замыслах этого оборотня, но и открыла мне тот путь, по которому месье Ожье, мир его праху, посещал хозяйку замка.

Граф явно надеялся, что ты, дорогой Алекс, не придешь обратно…

– Это не так, – я возмущенно перебил кота, спеша восстановить истину. – Мне пришло в голову посадить сеньора маркиза на цепь здесь, в подвале. Однако мой господин воспротивился моему намерению и приказал не делать этого. Наоборот, якобы спасти от западни, а затем выведать планы. – Я вдруг понял, что в пылу спора выболтал задумку хозяина. Мне стало не по себе. Но от всего, что было здесь сказано, просто разрывался мозг.

– Послушай, дружище, – задумчиво глядя на меня, произнес Алекс. – Если бы ты проделал все, как предполагалось, граф вряд ли был бы заинтересован в моем возвращении в замок, иначе он поостерегся бы так откровенно давить на Алину. Ведь понятно же, что, когда я вернусь, она тут же расскажет мне о враждебных происках. Стало быть, у его сиятельства были иные планы, как использовать мою персону. Скорее всего, это связано с предстоящей охотой герцога Савойского на все того же демонического волка. Возможно, мне и предстояло сыграть роль злодея-убийцы, но уже после того, как его высочество отправится на небеса. Могу предположить, что вместе со мной должен попасться и ты, мой друг.

– Я?! – глаза мои округлились. – Что еще за бредни?

– А как же? Никто доподлинно не знает, есть ли демонический волк или нет, но ты, как волк-оборотень, вполне подойдешь на его роль. А я, по мнению его сиятельства, с любой точки зрения – идеальный кандидат на роль того, кто отдает волку приказы. Так что, Рене, в случае чего жить и тебе осталось недолго.

– Это неправда! – гневно пытался возражать я.

– Правда-правда! – отчего-то радостно подключился кот. – И ты сам это знаешь. Тебе же об этом граф прямо сказал всего несколько часов назад.

Он, конечно, не говорил, что намерен убить тебя, но то, что Алекс – повелитель демонов, сказано было. Да-да, волчья твоя душа, даже не думай отпираться! У меня везде есть глаза и хвосты, ну, то есть, конечно, уши. Ты здесь спрашивал, кто мы и зачем помогаем навести порядок в этом гадюшнике? – он помедлил, выдерживая паузу, вопросительно поглядел на Сына Орла и объявил: – Мы – пришельцы из будущего. Мы прибыли сюда как раз для того, чтобы отловить демонического волка. И лишь от тебя зависит, на чьей стороне ты будешь в роковой час.

Я напряженно прислушался. Вдалеке слышалось отдаленное конское ржание. За провалами бойниц едва-едва занимался алый рассвет.

– Кого это несет в такую рань? Надо уходить. Быстро! – бросил маркиз де Караба. – Скорее всего, это за нами.

Если вы думаете, что, едва выпроводив графа де Монсени и дав возможность милому котику тихо сделать лапы из замка, Алина улеглась спать, то вы ошибаетесь. Она еще покрутила в руках «Молот ведьм», взвесила его на ладони, подумала, сколько может стоить это роскошное издание у букиниста по прозвищу Борода в его лавке недалеко от Базы, и лишь потом с достоинством истинной принцессы отправилась в опочивальню. Уже тогда ей показалось, что где-то во дворе проходит спевка хора котов, но организм требовал покоя, волнения минувшего дня, да и акклиматизация (спасибо профессору, теперь она знает и это умное слово) неумолимо делали свое дело. Но выспаться всласть в эту ночь ей было не суждено. Увы, не суждено было также насладиться заливистым пением цикад и шелестом ночного ветерка, колеблющего листву.

Впрочем, не только ей, но и всем остальным жителям замка, потому как если древние греки считали трагедией[4] песнь козлов, то лишь потому, что им не довелось слышать вдохновенную песнь опившихся котов. Не жалкое любовное соло, а мощный хор, от которого даже у древней богини по имени Баст, которая и сама была кошкой, мозги бы съехали набекрень.

Но, впрочем, и это было полбеды. Главная неприятность заключалась в том, что внутри замка к этому моменту было не продохнуть. Мыши, по достоинству оценив приготовленное для них лакомство, оказались жуткими привередами. Должно быть, живя в замке, они тоже чувствовали себя аристократами и потому усвоили хорошие манеры и вовсе не желали вкушать заплесневелое «облачение» «Зловонного епископа». Вместо этого, воспользовавшись знатной кошачьей вечеринкой, они растащили смердящие корочки по всему замку. Вернее, растащили, конечно, кусочки сыра, но корочки после трапезы оставили нетронутыми.