Ловчий в волчьей шкуре - [22]

– Что ты там нашел? – возбужденно спросил Алекс.

– Объяснение, мой друг, полное и всеобъемлющее объяснение. Вот этот герб, – он ткнул в манускрипт.

– С гусем на голове? – уточнила Алина.

– Это не гусь, а лебедь, – наставительно, почти оскорбившись, парировал хвостатый умник. – И не на голове, а в нашлемнике. Герб не чей-нибудь, а Жиля де Лаваль-Монморанси, графа де Бриенн, сеньора д’Ингранд де Пузаж, де Тиффож, де Машекуль и многое-многое другое, – кот указал на длинный список титулов, – более известный как Жиль де Ретц. Так что, друзья мои, можно утверждать, что достопочтенная Жильберта де Монсени, в девичестве графиня де Монфор-Лаваль, – внучка Синей Бороды и одновременно – любимая бабушка здешнего сеньора.

По всей видимости, шевалье де Тайберг сумел найти «Энхиридион» и, не слишком вникая в суть книги, являвшей предмет горячего интереса наследницы великого множества земель и замков, поставил ей условием возврата книги – замужество. А могло быть и наоборот: Мари де Ретц охмурила не в меру ретивого секретаря, лишь бы добраться до заветного манускрипта. Но к делу это не относится. Как и то, что после женитьбы этот малый долго не протянул. Конечно, можно предположить совпадение, сослаться на смутные времена, но, если реально смотреть на вещи, о нравах семейства подобный финал тоже может свидетельствовать самым недвусмысленным образом.

Так или иначе, стоит предположить, что драгоценный фолиант оказался у крошки Жильберты, а она доставила его в Монсени. Кстати, – серо-полосатый кардинал обвел соратников задумчивым взглядом, – хорошо бы уточнить, не связано ли с появлением сей почтенной дамы внезапное обогащение графского рода? Я не исключаю, что в этом древнем трактате содержится рецепт философского камня, обращающего свинец в золото!

…Стоит ли говорить, что я, получив указания от моего господина, отправился к нашему благочестивому капеллану фра Анжело. Во-первых, я чувствовал себя изрядно нагрешившим, ибо навлек вражьи силы на дом своего хозяина и благодетеля, а во-вторых, надо же было, в конце концов, разобраться с этим треклятым демоном. Осведомившись у встреченного мной на лестнице библиотекаря, не в его ли владениях нынче святой отец, и получив отрицательный ответ, отправился в замковую церковь, где и застал духовника погруженным в глубокие размышления. Громкий храп служил знаком, предостерегающим невеж от вторжения в созерцательное уединение моего духовного пастыря. Я постоял, не зная, как быть, но, едва собрался тихонько удалиться, фра Анжело открыл глаза и, оторвав щеку от молитвенника, зевая, пробасил:

– Мир тебе, Рене.

– И вам мир, – я начал кланяться, соображая, как яснее изложить свое дело. Наконец я осмелился говорить, и, выслушав меня, фра Анжело снова впал в задумчивость, прикрыв глаза. Простояв так, покуда не погас огонек свечи перед молитвенником, я сдавленно кашлянул, чтобы привлечь внимание к своей особе.

– Да, – открывая глаза, заговорил фра Анжело, и у меня сложилось впечатление, что он продолжает прерванную речь, – именно поэтому я говорю тебе: существует также множество разнообразных мелких демонов, сиречь бесов, которые окружают любого христианина в любой час, где бы тот ни находился. Следует знать и никогда не забывать об этом, сын мой. Так, скажем, в домах обитают кобольды, в конюшнях – гоблины, а есть еще лютины, полтергейсты, феи, брауни, добби, хобхерсты и многие другие. От них иногда бывает толк, однако ж все они капризны и ненадежны, но вместе с тем, хоть они и подневольны врагу рода человеческого, служителям церкви нельзя оставлять попыток вернуть их на путь истинный.

Так, скажем, во времена британского короля Ричарда I, известного также как Ричард Львиное Сердце, у некого сэра Осборна де Брейдвелла жил демон Маликин, видом напоминавший ребенка. Пуще всего на свете он любил обсуждать с местным капелланом Священное Писание, и это все на сладкозвучной латыни. Правда, он еще приворовывал еду у хозяев, но тут, как говорится, цум квикум – каждому свое!

Или вот еще: в «Анналах Фульде» за 858 год описывается, что близ города Бингена, что на Рейне, демон швырялся камнями, колотил молотом по стенам домов, ругательски ругался, но вместе с тем помогал жителям отыскивать украденное. Из чего следует, – капеллан назидательно поднял указующий перст, – что и самые низшие, падшие сущности имеют некую искру справедливости и, быть может, добра, искру, из которой нам с христианским смирением надлежит раздуть очистительное пламя.

Фра Анжело поглядел на меня с полным удовлетворением, любуясь произведенным эффектом. Он-то, конечно, да – горазд всякие мудреные словеса сплетать. Да только ж мне что с этим делать? Мне бы чего попроще.

– А как бы, – спрашиваю, – вызнать, где логовище у того злобного демона, что в наших лесах волком оборачивается, и как его загнать поглубже в адское пекло, чтоб ни дна ему, ни покрышки? Можно ли со всем почтением вызвать духа, ну, скажем, покойного герцога Амадея, а лучше нашего доброго графа Ожье, чтобы растолковали, откуда демон выпрыгнул и куда затем подевался?

Тут фра Анжело не на шутку нахмурился, я даже подумал, что выгонит прочь из храма.