Ловчие удачи - [9]

— Она по-прежнему в Шаргарде? — будто между делом спросил Карнаж, выходя на каменную лестницу.

— Где же ещё?! И дела у нее идут неплохо. В гильдии позиции только укрепляются. Так что удачи, «ловец удачи», она тебе понадобится, если еще не раздумал тягаться с этой магикой.

Дверь с шумом захлопнулась.

— Да, есть о чем подумать, но сперва нужно найти где заночевать, — сказал сам себе Феникс и нарочито громко продолжил, обращаясь к двери, — Ведь пускать на постой усердных наемников не принято. Особенно когда дело сделано!

Карнаж был немного раздосадован, ведь полагал услышать от демонессы что-нибудь новое касательно Роксаны. Но услышал лишь то, что знал, и даже понял, что знал он явно больше, чем сама чернокнижница, поскольку в свое время собственноручно искал средство от болезни «плохой крови» для ребенка упомянутой магики.

Желудок предательски заурчал, напоминая, чтобы его не забывали так надолго. Тут Фениксу вспомнилась запримеченная ранее таверна, стоящая пусть и на сваях посреди зловонной лужи, но все лучше, чем морозить бока о холодные камни пещеры, вдобавок, натощак.

Приняв решение, Карнаж уверенно зашагал обратно по уже изученным лестницам. Откуда-то сверху слышалось эхо от криков выверн. Оно, парящее столь высоко над сонмом не стихающих ни днем, ни ночью звуков, переходивших в неясный гул, немного разбавляло ту монотонности, что царила вокруг. И все же это производило довольно гнетущее впечатление на того, кому было важно знать, хотя бы примерно, когда полдень, а когда полночь.

К таверне вел только один путь — по той же лестнице, от башен, вниз. То бишь к месту недавней схватки, что грубо нарушало здравый смысл для пролившего уже не первый раз чью-то кровь головореза. Карнаж решил рискнуть и, нахлобучив свою шляпу на самые глаза, невозмутимо проследовал по ступенькам.

Тела убитых уже перенесли и уложили нашедшие их стражи, укрыв под куском грязной парусины. В Подводных Пещерах убивали почти каждый день, отчего вывернам не грозила голодная смерть, а обитателям — хлопоты с похоронами.

Тела караулил огромный гнолл, чья и без того гнусная собачья морда была иссечена многочисленными шрамами. Под его началом суетились два крысолюда. Их черные носы беспокойно втягивали сырой воздух, выглядывая из глубоких капюшонов.

Феникс направился мимо троицы по навесному мостику к таверне, прекрасно понимая, что эти твари узнали, что он приезжий хотя бы по свежести его запаха, чем, надо признать, мало кто из постоянно обитающих здесь мог похвастать. Следовательно, надо было поостеречься и не ввязываться более ни во что серьёзнее какой-нибудь шумной попойки.

Двери таверны гостеприимно распахнулись, и на пороге полукровка столкнулся нос к носу с каким-то толстяком, ниже его на две головы. Человек отпрянул назад и бросил на «ловца удачи» быстрый взгляд, уступая дорогу. В его взгляде Карнаж прочитал удивление. Смутные догадки вскоре подтвердилось. Едва он ступил через порог, как снаружи послышался крик:

— Скорее сюда! Вот он! Вот, кто пролил кровь этой ночью. Я сам видел!!!

— Ах ты, рожа! — рявкнул Карнаж и выскочил обратно на мостик.

В руках красноволосого сверкнул шпаголом[7] с раздвоенным лезвием, однако времени оставалось совсем мало — гнолл вытащил из-за пояса огромный тесак, а его подручные крысолюды извлекли из-под складок своих роб короткие мечи и все вместе поспешили на крик.

Толстяк попытался удержать «ловца удачи», ухватив за руку с оружием, за что Карнаж тут же двинул ему кулаком в ухо. Удар получился смазанным и вспорол стальными набойками на перчатках кожу на жирной щеке. После чего не в меру прыткий поборник своеобразной законности поплатился за усердие и был брошен в зловонную воду.

— С тобой я закончил! — пообещал пускающему пузыри толстяку Феникс, ловко взобравшись на крышу таверны, подальше от засвистевших внизу клинков.

— Спускайся вниз, дерьма кусок! — прорычал гнолл, размахивая тесаком, — Деваться тебе все равно некуда!

— Ошибаешься, — усмехнулся Карнаж, — Это тебе не блох в собственной шерсти ловить!

Красноволосый сгруппировался, убрал кинжал в ножны за спиной, покрепче перехватил ремни сумок и прыгнул… Резко и очень далеко, перелетев на соседнюю крышу в доброй дюжине ярдов от таверны.

Собравшиеся на расправу проводили «ловца удачи» изумленными взглядами, разинув рты.

Однако сам прыжок оказался куда эффектнее, чем приземление. Феникс грохнулся на ветхую крышу какой-то пристройки, что не замедлила с треском проломиться.

Изрыгая страшные проклятия на смеси всеобщего и фивландского языков, так как в последнем словечки оказывались покрепче, Карнаж выбрался из-под заваливших его обломков досок. В воздухе над головой витали пух и перья, а из темных углов доносилось кудахтанье насмерть перепуганной живности.

— Сраный курятник! — выразив такой «емкой» фразой отношение к месту падения, красноволосый вскочил и отряхнулся.

— Кто там!? А ну выходи, вор! — послышался снаружи голос хозяина, ревностно оберегавшего свою собственность с ржавыми вилами наперевес.

Карнаж не спешил выполнить требование, притаившись возле стены. Но не прошло и минуты, как на него налетел другой хранитель разорённого курятника — огромный петух, успевший опомниться от посланного сверху «потрясения».