Лоуни - [65]

— Как по-твоему, у него было что-нибудь на уме?

Из-за занавеса раздался звук колокольчика, и Мать выключила верхний свет.

— Я не знаю, преподобный отец.

Отец Бернард понял, что я прикидываюсь тупым, но лишь улыбнулся и переключился на ряженых.

— Кто это у вас в лиловом? — шепотом спросил он, указывая на актера, приклеивающего свой ус на место.

— Янычар, — ответил я.

— Злодей? Он похож на злодея.

— Да.

Первым из-за кулис показался Коллиер, одетый в поношенный килт, балахон арлекина и цилиндр, похожий на сломанный колпак дымовой трубы. На руке у него висела плетеная корзинка.

— А это кто? — спросил отец Бернард, прикрывая рот.

— Это Браунбэгс, — ответил я. — Он собирает деньги.

— Деньги?

— От вас ждут, что вы дадите немного денег, перед тем как ряженые начнут представление.

Браунбэгс обошел всех присутствующих; все, покопавшись в карманах в поисках мелочи, бросали монетки в корзину. Каждый раз, когда раздавался звон металла, Браунбэгс касался пальцем полей цилиндра. Закончив собирать деньги, он прочитал:

— Дай каждый столько, сколько найдет,

Ведь мы к вам вернемся лишь через год.

Зажгите огонь, и пусть пламя пылает.

Веселых ребят здесь каждый узнает.

Мать захлопала, все остальные последовали ее примеру. Браунбэгс удалился, а вместо него на сцену вышли святой Георгий и его дочь Мария.

— Это не тот ваш парень из Литтл-Хэгби? — шепотом спросил отец Бернард.

Я вгляделся в актера. Отец Бернард правильно понял: Марию изображал тот долговязый алтарник, помогавший священнику на заутрене. Теперь он был в белокуром парике и белом платье, запачканном по подолу грязью.

Святой Георгий вытащил шпагу из ножен, прижал Марию к себе и сказал:

— Святой Георгий — это я,

Я Инджиленда победитель.

Мне шпагу выковал Спаситель,

И мечет огнь рука моя.

В темноте послышался громкий шум, и на сцену выступил янычар. Он тоже обнажил шпагу. Все уже втянулись в действие и шикали и свистели, как по команде, даже Дэвид, который выпустил руку мисс Банс и смотрел на актеров, зачарованный, как ребенок на утреннике.

Янычар подкрутил концы длинных усов и приблизился к нам на несколько шагов.

— Я — Саллиман, турецкий воин.

Ты где, святой Георгий?

Марии быть моей женою,

Тебе пещера будет моргом.

Святой Георгий задвинул Марию себе за спину, заслоняя ее от янычара. У Марии тряслись коленки от страха, тыльной стороной руки она проводила по лбу.

Святой Георгий сказал:

— Георгий я из Инджиленда,

Со шпагой быстрою, как ветер,

Уже не встать тебе с колен,

Пред Богом будешь ты в ответе.

— Что ж, Георгий, жизнь твою я беру.

— О нет, смерть увидишь ты вдруг.

— Марию твою в жены я заберу.

— Без башки ну, какой ты супруг?

Они кружили друг вокруг друга, затем оба прыгнули вперед и скрестили шпаги. Мария вскрикнула, зрители принялись подбадривать святого Георгия, который в конце концов пронзил насквозь янычара и бросил его на пол, где тот и лежал с торчащей из-под мышки шпагой.

Мария бросилась к мертвому янычару и положила голову ему на грудь, рыдая:

— О, отец мой, убил ты мою любовь.

Святой Георгий опустился на колени и положил руку дочери на плечо:

— Голубка моя, он живой будет вновь.

Потом повернулся к нам и взмолился:

— В этом городе доктора можно найти,

Чтобы быстро удалось его привести?

Раздался стук в дверь. Зрители повернулись туда, где появилась маленькая фигура в котелке и пальто, которое волочилось за ним по полу. Все были слегка ошарашены незаметным появлением нового актера во время спектакля.

— Входит маленький доктор Дог, — сказал он, останавливаясь по пути, чтобы шлепнуть Хэнни по макушке.

— Лучший доктор в стране, сэр.

— Можешь ли ты вылечить этого воина? — спросил Святой Георгий, снимая шляпу с головы доктора.

— От какого состояния? — поинтересовался доктор, стаскивая нимб с головы святого Георгия. — Признайся, господин милейший.

— От смерти, доктор, самой чернейшей.

— Только не за пять фунтов, сэр.

— За десять фунтов, сэр?

— За пятнадцать, сэр.

— Двенадцать, сэр.

— Годится, за двенадцать полных фунтов и испанское вино сделаю хорошо.

Доктор принялся шарить по карманам своего необъятного пальто, и с каждой очередной порцией всякого мусора отец Бернард смеялся все громче. Доктор бросал на пол игрушечные машинки, пластмассовых зверушек, мячи для гольфа, ракушки. Наконец он вытащил маленькую бутылочку и опустился на колени возле мертвого янычара:

— Ну, мой спящий воин, пей настой Святого Духа.

Доктор Дог изгонит смерть из твоего больного брюха.

Мертвый янычар закашлялся, потом сел и прижал Марию к груди. Святой Георгий обнял доктора и взмахнул руками в нашу сторону:

— Вставайте, вставайте и пойте все вместе веселую песню.

Рыцарь встал, ощупывая рану на боку:

— Я был мертв, а теперь живу.

Благослови, Господь, доктора, Георгия и жену.

Дай мне мяса, апельсинов, пива.

Веселой Пасхи вам, друзья, счастливо!

Ряженые собрались уходить, и вдруг из дальнего угла комнаты послышался звук удара. Улыбки исчезали с лиц актеров, и они исчезли один за другим, оставив святого Георгия, который произнес:

— Есть тот, кто не поет и не танцует.

Хэнни схватил меня за руку. Он помнил, кто должен был выйти следующим.

Еще один актер, тот, что прибыл, закутанный полностью в черный плащ, вышел на сцену, держа единственную свечу на уровне груди, так что она освещала снизу его лицо. Оказавшись посередине круга, он поднял руку и сдернул капюшон. В отличие от остальных его лицо было ярко-красного цвета, как почтовый ящик