Лотерея "Справедливость" - [31]
Были и другие ячейки в базе данных, которые нужно было заполнить. Например, спрашивалось: «подвергался ли он/она насилию со стороны родителей в детстве, в том числе сексуальному, в том числе по собственной воле, включая любопытство, с последующим обращением к семейному адвокату, сопровождавшемуся домогательствами со стороны последнего».
Алекс скрипел зубами и вбивал, что он/она не подвергался насилию со стороны родителей в детстве, в том числе сексуальному, в том числе по собственной воле, включая любопытство, с последующим обращением к семейному адвокату, сопровождавшемуся домогательствами со стороны последнего.
После чего на экране появлялась табличка: «Вы уверены в этом? Да. Нет».
Когда Алекс нажимал на «Да», выскакивала следующая табличка «Почему Вы так уверены в этом?».
Со временем Алекс разобрался, чего от него хотят…
Работа пошла быстрее.
Вам нужны буддисты? Пожалуйста. Вот Саломатхон Расулова из г. Учкудука жалуется на своих соседей. Извините, уважаемая Саломатхон, хотя бы одного человека в день Алекс должен зарегистрировать как «буддиста». Иначе начнется нудный диалог с базой данных, с цитатами из Хантингтона и прочей тратой времени. В конце концов, в каждом есть частица милосердного Будды…
Едем дальше. Электросварщик М.Х.Турдыев, 1964 г. рождения.
Суфий он или не суфий, соображает Алекс…
— Соат!
— Ну что?
— Электросварщики суфиями бывают?
— Бывают, — отвечает Соат, как всегда, не слыша его вопроса.
«Что-то тут не то… неубедительно как-то», — морщится Алекс.
И Турдыев М.Х., 1964 г. рождения, становится «искренним сторонником демократии». Главное, чтобы число «искренних сторонников» в день не превышало десяти. Потому что на десятом демократе снова начинали выскакивать вопросы, за что пострадало столько прогрессивных людей и не пришла ли в стране к власти военная хунта.
Труднее было удовлетворить любопытство базы данных насчет сексуальных домогательств. Здесь нужно было гнуть принципиальную линию: насилие было, и точка. Со стороны отца, матери, сестры, брата? — облизывалась программа. Со стороны всех. Любовь всех против всех! И семейный адвокат в этой куче мале кувыркается. Программа потрясенно затихала. Можно было заполнять дальше.
Наконец, он доходил до гвоздя программы: «Архетипы и типажи».
Это был длинный список этих самых «архетипов» от царя Эдипа и Красной Шапочки до каких-то американских киногероев, относительно которых даже Билл пожимал плечами.
— Литературоведы! — ругался Алекс.
Первую неделю Алекс страдал. Считать ли, например, гражданку Касаеву Ф.М., жаловавшуюся в неприличных выражениях на судью Назарова Д., «Красной Шапочкой»?
Алекс колебался.
Зайдя в «Подсказку», прочел: «Красная Шапочка — это архетип утраты невинности; в странах Третьего мира в образе Серого Волка может выступать представитель органов правопорядка, молочный брат вождя племени, а также заклинатель дождя, неформальный лидер или член общества по спасению волков».
Но тут помог случай.
От какого-то шизика стали приходить письма, откровенно сдутые с книжек… Король Лир! Гретхен! Список архетипов стал заполняться.
Правда, Алекс боялся, что в один гадкий солнечный день поток этих ремейков иссякнет.
Ничего. В конце списка был один пустой квадратик. «Подсказка» туманно сообщала: «В некоторых странах Третьего мира имеются свои культурные особенности. Например, Людоед (см. „Людоед“) тоже может оказаться жертвой тоталитаризма или сексуальных домогательств. В этом случае разрешается дополнить список архетипов».
О’кей, он его дополнит. Он его так дополнит… Дополнит и передополнит…
Алекс вздрогнул и поднял голову. Он не заметил, как Соат подошла к нему.
— Алекс, мы ведь остаемся друзьями? Ты ведь не обижен на меня?
Потрепала его по макушке. Ледяной ток от ее пальцев пронесся по телу, забурлило сердце, потемнело и покрылось мурашами белесое небо за окном.
Да, конечно… Друзьями, кем же еще? Не обижен, наоборот…
Внезапно открылась дверь и заглянул Акбар:
— Алекс, зайди, пожалуйста, ко мне.
Разговор в кабинете
Алекс вышел. Соат посмотрела на закрытую дверь.
Дверь.
Потом посмотрела в окно.
Окно.
Темнело. Окна соседнего дома наполнялись разноцветным вином.
Соат встала, прошлась по кабинету. Подошла к столу Алекса, заглянула в письма. Вернулась за свой стол, принялась допечатывать.
Это был тот же просторный кабинет, где Алекс проходил тест на абсурдность. Длинный стол, белые мертвые стены.
За столом о чем-то смеялись Акбар и Митра.
Била с ними не было.
— А, Алекс! — обрадовался Акбар. — Заходи, что так редко заходишь?.. Митра, ай аск хим вай хи камз ту ми соу селдом[1].
Митра погладил себя по колену:
— Бекоз хи хэз э вери-вери бьютифул лэди ин хиз офис![2]
— Да, — смеялся Акбар, — я с такой леди конкурировать не могу… Переведи ему, Алекс.
— Что перевести?
— Ну, что я не могу с красивыми бабами конкурировать…
Алекс перевел.
— Ладно, че такой мрачный? — Акбар откинулся на спинку кресла. — Дома в порядке? Жена, дети… Че, еще не нашел жену? И детей нет? Тебе сколько? Тридцать два? Ну, и че ждешь? У тебя стоит? Че молчишь, отвечай, когда начальство спрашивает.
— Сори, сори, ай донт андестенд[3], — моргал Митра.
Две обычные женщины Плюша и Натали живут по соседству в обычной типовой пятиэтажке на краю поля, где в конце тридцатых были расстреляны поляки. Среди расстрелянных, как считают, был православный священник Фома Голембовский, поляк, принявший православие, которого собираются канонизировать. Плюша, работая в городском музее репрессий, занимается его рукописями. Эти рукописи, особенно написанное отцом Фомой в начале тридцатых «Детское Евангелие» (в котором действуют только дети), составляют как бы второй «слой» романа. Чего в этом романе больше — фантазии или истории, — каждый решит сам.
Новый роман известного прозаика и поэта Евгения Абдуллаева, пишущего под псевдонимом Сухбат Афлатуни, охватывает огромный период в истории России: от середины 19-го века до наших дней – и рассказывает историю семьи Триярских, родоначальник которой, молодой архитектор прогрессивных взглядов, Николай, был близок к революционному кружку Петрашевского и тайному обществу «волхвов», но подвергся гонениям со стороны правящего императора. Николая сослали в Киргизию, где он по-настоящему столкнулся с «народом», ради которого затевал переворот, но «народа» совсем не знал.
Философская и смешная, грустная и вместе с тем наполняющая душу трепетным предчувствием чуда, повесть-притча ташкентского писателя Сухбата Афлатуни опубликована в журнале «Октябрь» № 9 за 2006 год и поставлена на сцене театра Марка Вайля «Ильхом». В затерянное во времени и пространстве, выжженное солнцем село приходит новый учитель. Его появление нарушает размеренную жизнь людей, и как-то больнее проходят повседневные проверки на человечность. Больше всего здесь чувствуется нехватка воды. Она заменяет деньги в этом богом забытом углу и будто служит нравственным мерилом жителей.
Поэзия Грузии и Армении также самобытна, как характер этих древних народов Кавказа.Мы представляем поэтов разных поколений: Ованеса ГРИГОРЯНА и Геворга ГИЛАНЦА из Армении и Отиа ИОСЕЛИАНИ из Грузии. Каждый из них вышел к читателю со своей темой и своим видением Мира и Человека.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.