Лотерея "Справедливость" - [22]
Славяновед — во всем великолепии
На пороге стоял молодой некрасивый мужчина. Кожаная куртка поверх футболки, улыбка.
— Здрасте. Вы Алекс? Я — друг Веры.
— Что-то с Верой?..
— С кем? С Верой? А, ничего. Дома сидит. Спит, наверное. Я войду?
Алекс уже успел протрезветь; спиртная аура вокруг ночного гостя заставила поморщиться:
— Что вам нужно?
— Вы Алекс? — еще раз повторил Славяновед. — Меня Слава зовут.
Ладонь у Славы-Славяноведа была теплая и властная.
Вошел в коридор, профессионально огляделся:
— Двушка? Две комнатки раздельные, кухня шесть метров? Знаем… Нет, я не по поводу квартиры, — спохватился, заметив взгляд Алекса.
— А по поводу чего?
— По поводу?.. — Славяновед глянул на часы. — Ух… поздно я. Одиннадцать. Приношу извинения. У меня к вам дело, Алекс.
Разулся. Носок на две ноги имелся только один.
— Торопился, — объяснил Славяновед.
Ступня у него была маленькая, почти детская.
Зашли в комнату. Славяновед зашнырял глазами по интерьеру. Спохватился:
— А я не с пустыми руками.
Ушел в коридор. Вернулся:
— Ас-сара-дара… чук-кара!
В руках бултыхалось полбутылки коньяка «Узбекистон».
— Хотел еще затариться, так все магазины — на в-вот такой замок…
Изобразил руками что-то круглое и страшное, похожее на арбуз.
— Знаете что, Слава, — сказал Алекс, — вы, если хотите, пейте, я не буду.
— Не-е! — возмутился Славяновед. — Я же к вам не отдыхать приехал, о деле разговаривать. Что, я буду здесь лыка не вязать, а вы трезвыми глазами надо мной издеваться?
— Может, тогда отложим этот разговор на завтра? — мрачно предложил Алекс.
Славяновед достал из кармана два мятых пластмассовых стаканчика и разлил в них коньяк.
— Алекс, — торжественно сказал Славяновед и поболтал стаканчиком. — Ну, за знакомство? Вот, послушай… Умножися в нашей русской земли иконнаго письма неподобнаго изуграфы. Пишут Спасов образ Еммануила, лице одутловато, уста червонная, власы кудрявые, руки и мышцы толстыя, и весь, яко немчин, брюхат и толст учинен; ишо сабли той при бедре не написано. А Христа на кресте раздутова: толстёхунек, миленький, стоит, и ноги-те у него, что стульцы. Ох-ох, бедная Русь, чего-то тебе захотелось немецких поступов и обычаев… Ну как?
— Классно, — согласился Алекс и посмотрел на Славяноведа внимательнее.
— Протопоп Аввакум, — объявил Славяновед и отхлебнул из стаканчика. — Видишь, не забыл… Толстёхунек! Диплом по нему писал. Я же филфак заканчивал, помнишь, где мужик серебряный с отбойным молотком стоял? Еще шутили — единственный мужчина на филфаке… Вообще, конечно, не единственный. Нас двое было. Еще я. Не веришь? У девчонок, кто тогда учился, спроси. Да… такие были девчонки… Что коньяк не пьешь?
— Я выпью, — Алекс все еще смотрел на него. — А ты говори, с каким делом пришел.
И сделал глоток. Ночное коньячное солнце обожгло горло.
Филфак, серебряный мужик. Маленький Славяновед, переползающий в одном носке от девушки к девушке. Протопоп Аввакум, поучающий из лепестков пламени. Вера. Верка. Безумная Верка со своим камнем. Вбежала к нему тогда, после звона стекол, плакала, прощения просила, стекла собирала. Когда он ее обнял, испугалась чего-то. Деловито отстранилась: не надо. Бросилась из комнаты. Что-то крикнула ему из коридора. Ушла. Наверное, надо было ее догнать. Ну, догнал бы. А что дальше?
Недописанное письмо № 3
Вера не спала.
Спала — кошка. Спала квартира, спал телевизор; спал, слюноточа во сне, кухонный кран. Спал телефон, точнее — засыпал.
На определителе еще горели красные цифры свекрови.
Разговор был короткий — несколько выстрелов на поражение. Свекровь звонила сообщить, что заболел ребенок. Чем? А какая тебе разница, сказала свекровь. Помолчали. В трубке у свекрови почему-то играла музыка. Горло у него болит и температура, сказала свекровь. Я приеду, сказала Вера. Зачем, спросила свекровь. Снова помолчали. Снова музыка. Может, надо чего привезти, сказала Вера. Чего, сказала свекровь. Лимоны, сказала Вера. Помолчали, послушали музыку. Денег лучше привези, сказала свекровь, я сама чего надо твоему ребенку куплю. Сколько денег, сказала Вера. Нисколько, сказала свекровь и повесила трубку.
Вера прошлась по спящей квартире. Комната, коридор, кухня. Кухняков, Кухнидзе. Вытрясла из чайника полпиалушки чая. Пить не стала, выплеснула в раковину. Интересно, свекровь была одна или опять со своим лысым?
А ее Славяновед вдруг стал исчезать по вечерам. Возвращался пьяный, шумно залезал в постель, ворочался. Иногда как будто вспоминал о ней и о чем-то спрашивал. Вера делала вид, что спит.
Стала подслушивать его телефонные разговоры.
Узнала: на Славяноведа навесили какие-то долги, он уже продал одну из своих квартир. Но долги, кажется, еще остались.
В тот вечер, когда она это узнала, она лежала в постели, дожидалась Славяноведа. Слышала его шаги в подъезде. Слышала, как открывает входную дверь. Как заходит в туалет. Как под грохот воды идет, пошатываясь, к кровати. Слышала, как падают на пол брюки, как Славяновед залезает под одеяло и ложится на спину, потому что где-то прочитал, бедный, что победители всегда спят на спине. Слышала, как она, Вера, бросается на него, как он удивленно вскрикивает, как она наваливается, впивается в его губы… Как он сопротивляется, как она побеждает…
Две обычные женщины Плюша и Натали живут по соседству в обычной типовой пятиэтажке на краю поля, где в конце тридцатых были расстреляны поляки. Среди расстрелянных, как считают, был православный священник Фома Голембовский, поляк, принявший православие, которого собираются канонизировать. Плюша, работая в городском музее репрессий, занимается его рукописями. Эти рукописи, особенно написанное отцом Фомой в начале тридцатых «Детское Евангелие» (в котором действуют только дети), составляют как бы второй «слой» романа. Чего в этом романе больше — фантазии или истории, — каждый решит сам.
Новый роман известного прозаика и поэта Евгения Абдуллаева, пишущего под псевдонимом Сухбат Афлатуни, охватывает огромный период в истории России: от середины 19-го века до наших дней – и рассказывает историю семьи Триярских, родоначальник которой, молодой архитектор прогрессивных взглядов, Николай, был близок к революционному кружку Петрашевского и тайному обществу «волхвов», но подвергся гонениям со стороны правящего императора. Николая сослали в Киргизию, где он по-настоящему столкнулся с «народом», ради которого затевал переворот, но «народа» совсем не знал.
Философская и смешная, грустная и вместе с тем наполняющая душу трепетным предчувствием чуда, повесть-притча ташкентского писателя Сухбата Афлатуни опубликована в журнале «Октябрь» № 9 за 2006 год и поставлена на сцене театра Марка Вайля «Ильхом». В затерянное во времени и пространстве, выжженное солнцем село приходит новый учитель. Его появление нарушает размеренную жизнь людей, и как-то больнее проходят повседневные проверки на человечность. Больше всего здесь чувствуется нехватка воды. Она заменяет деньги в этом богом забытом углу и будто служит нравственным мерилом жителей.
Поэзия Грузии и Армении также самобытна, как характер этих древних народов Кавказа.Мы представляем поэтов разных поколений: Ованеса ГРИГОРЯНА и Геворга ГИЛАНЦА из Армении и Отиа ИОСЕЛИАНИ из Грузии. Каждый из них вышел к читателю со своей темой и своим видением Мира и Человека.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.