Лотерея "Справедливость" - [16]
— Ну, во-первых, потому, что ты меня пригласил, — Соат прошлась по комнате, для чего-то осматривая мебель. — А во-вторых, чтобы ознакомиться с тобой в неофициальной обстановке… Да не удивляйся ты так. Обычная практика нашей фирмы.
— Ну и как, — скривился Алекс, вытирая рот, — ознакомилась?
— Ага. Можно, закурю? Не обижайся. Просто, прежде чем предложить работу, мы внимательно изучаем человека. Ну что ты на меня так смотришь? Да, мы хотим предложить тебе работу. Слышал, что сегодня Билл с Акбаром о Лотерее говорили? На, почитай.
Достала из сумочки сложенный листок бумаги, развернула.
— Что это? — спросил Алекс.
Вера посмотрела на желтое окно Алекса на втором этаже. Зевнула. Нервная зевота. Все хорошо. Просто нервная зевота. Желтое предательское окно.
Да, она сама ушла от него. Ушла. Ты прав. Ушла, но не бросила, слышишь? Это ты меня бросил, каждый день бросал… Смотрел сквозь меня, проходил мимо меня, будто я — как будто я… я…
Сравнения не находилось. Мебель? Половая тряпка? Пустое место?
…как будто я… уже тебе не нужна.
Когда она, уходя, выгребла свои вещи из тесного шкафа и увидела, как в нем стало свободно, ей вдруг стало ясно, как обрадуется Алекс ее уходу. С каким облегчением вздохнет. Наберет полную грудь воздуха и — вы-ы-ыдохнет… Его всегда раздражали ее вещи в шкафу. На них он как раз обращал внимание.
А на нее — нет.
Ненавижу, слышишь?!
Запустить ему сейчас камнем в окно. И гордо убежать. Пусть они там в осколках барахтаются.
Ну и двор… Ни одного камня…
Алекс дочитал: «Ни одного камня…» Какие камни? Мысли путались. Нет, про камни здесь не было. «Внесите свой вклад в торжество СПРАВЕДЛИВОСТИ!» Да, торжество… Она хочет, чтобы он внес вклад в торжество…
— Наша компания выиграла тендер на первичную обработку этих писем, — сказала Соат.
Взяла конфету, раздела ее и положила в рот. Замолчала.
Было слышно, как конфета задыхается у нее во рту.
Встала, снова прошлась по комнате:
— Нам нужен человек, который будет читать все эти письма. Оценивать по специальной шкале. Заносить в базу данных. Работа, конечно, тяжелая… Зато пашешь два месяца, потом два просто в офисе отсиживаешь за те же деньги до официального завершения лотереи. Плохо?
— Да нет, — морщил лоб Алекс.
Как-то все… И эрос весь выдохся, и бабы какие-то непрогнозируемые… Одной вдруг ключ приспичило отдавать!
Другая вместо того, чтобы возбудить, опьянить… принимает его на работу.
— И вообще будешь формально считаться сотрудником МОЧИ. Зарплата, страховка… Ну, ты понял.
— Послушай, Соат… А что за дурь сегодня с этими переговорами была? Мыло и… вообще — всё?
— «Тест на абсурдность». Не слышал о таком? Его уже западные компании вовсю здесь применяют и еще в каких-то странах. При приеме на работу. Проверить, как человек себя в абсурдной ситуации ведет. Билл этот тест просто обожает.
Алекс молчал, разглядывая бесполезное вино в фужерах.
— Соат… Но ведь я у вас оказался совершенно случайно, просто приятеля подменял.
Соат села рядом с ним — теплая, ироничная, пахнущая конфетами:
— Билл любит говорить, что случайность — это религия дураков.
— Значит, мы тоже не случайно встретились? — Алекс пододвинулся к Соат и положил ладонь на ее шершавое чулочное колено. И подумал: «Она спит с Биллом…»
Конец кассеты
«Нет, в тот вечер между нами ничего не было. Я трогал ее волосы, водил губами по ее гладким щекам. Она разрешала.
С тем же успехом я бы мог целовать холодильник. Ласкать, приоткрывая дверцу, морозильную камеру.
— Неужели ты никогда не любила, Соат? — спросил я ее.
— Я любила одного человека, — ответила Соат, поднимаясь с дивана.
— Я очень любила этого человека, — сказала Соат, допивая остаток вина.
— Я ничего не чувствовала тогда, кроме любви… Ни вкуса еды, ни холода, ни порезов на руках, — говорила Соат, выходя в коридор и проверяя свое лицо в зеркале.
— …я совершила поклонение одному святому месту, — сказало зеркало лицом Соат, — …я молилась, чтобы меня избавили от любви… навсегда.
— В глубоком мраке ночи, — пела во дворе замерзающая Вера, — к тебе, любимый, я проникла, а ты не знаешь… Блин, ну где же камень?.. Попрятал он их все, что ли? Так пусть зефир мое дыханье и мой привет ему несет и любви несет стенанья!
Я помогал Соат надеть пальто: красное, пахнущее разочарованием пальто.
— …и я почувствовала вкус еды, — говорила Соат, — …я почувствовала холод, заболели порезы на руках, кисло-горьким стало вино во рту, — подчеркнула Соат, погружая руки в полумрак рукавов. Посмотрела на часы. На меня. Снова на часы. — … и разучилась любить… Завтра приходи в десять, заполнишь анкету. Пока!
Подъезд на секунду обрамил ее серебряной рамой из холода, запаха кошачьей мочи и треска счетчика.
— Сколько можно петь? — спросила Соат, отстраняясь от моего бесполезного поцелуя.
— О, пусть зефир ему несет, — отвечала снизу окоченевшая Вера, — страстный призыв любви моей… Сколько хочу, столько пою, дура, не твое дело… Пусть искупленьем станет он за тяжкий плен и гнет цепей…
Закрыл дверь. Соат, царапина.
Истошно тикали часы. Взял бутылку, выпил из горлышка.
— Надежда пусть проснется, — пела Вера, строя гримасы вслед уходящей Соат, — любви восторг вернется…
Две обычные женщины Плюша и Натали живут по соседству в обычной типовой пятиэтажке на краю поля, где в конце тридцатых были расстреляны поляки. Среди расстрелянных, как считают, был православный священник Фома Голембовский, поляк, принявший православие, которого собираются канонизировать. Плюша, работая в городском музее репрессий, занимается его рукописями. Эти рукописи, особенно написанное отцом Фомой в начале тридцатых «Детское Евангелие» (в котором действуют только дети), составляют как бы второй «слой» романа. Чего в этом романе больше — фантазии или истории, — каждый решит сам.
Новый роман известного прозаика и поэта Евгения Абдуллаева, пишущего под псевдонимом Сухбат Афлатуни, охватывает огромный период в истории России: от середины 19-го века до наших дней – и рассказывает историю семьи Триярских, родоначальник которой, молодой архитектор прогрессивных взглядов, Николай, был близок к революционному кружку Петрашевского и тайному обществу «волхвов», но подвергся гонениям со стороны правящего императора. Николая сослали в Киргизию, где он по-настоящему столкнулся с «народом», ради которого затевал переворот, но «народа» совсем не знал.
Философская и смешная, грустная и вместе с тем наполняющая душу трепетным предчувствием чуда, повесть-притча ташкентского писателя Сухбата Афлатуни опубликована в журнале «Октябрь» № 9 за 2006 год и поставлена на сцене театра Марка Вайля «Ильхом». В затерянное во времени и пространстве, выжженное солнцем село приходит новый учитель. Его появление нарушает размеренную жизнь людей, и как-то больнее проходят повседневные проверки на человечность. Больше всего здесь чувствуется нехватка воды. Она заменяет деньги в этом богом забытом углу и будто служит нравственным мерилом жителей.
Поэзия Грузии и Армении также самобытна, как характер этих древних народов Кавказа.Мы представляем поэтов разных поколений: Ованеса ГРИГОРЯНА и Геворга ГИЛАНЦА из Армении и Отиа ИОСЕЛИАНИ из Грузии. Каждый из них вышел к читателю со своей темой и своим видением Мира и Человека.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.