Лотерея - [7]
– Бедная наша богатая девочка, – начинал приговаривать Андрей уже натренированным голосом. – Никто нас не жалеет. Все сволочи. Морда у нас крааасная, волосы мажут мерзостью, издеваются гады… А мы вырастем, похорошеем – кстати, ты помнишь, что завтра у тебя по плану коррекция бровей и стоматолог?
– Помню-помню, – говорила ему в теплое плечо Ксюша, – не отвлекайся.
– Да, так на чем мы остановились? Никто, значит, тебя не любит, да? Но скоро все увидят, какая ты у нас раскрасавица и разумница, найдем тебе принца хорошего, тоже миллионера, это если до тех пор всего не потратим, и поведем тебя под венец…
Как ни парадоксально, но вот эти-то сказочки на ночь, с минимальными изменениями изо дня в день, были самым лучшим, что у нее случалось за день. А возможно, и за ночь. Хотя благодаря Андрею теперь ночью с ней происходили тоже разные приятные вещи.
У стоматолога все прошло не так плохо, как она боялась. Врач (обаятельный даже поверх своей белоснежной повязки), конечно, поцокал языком на ее пломбы и, заглянув еще поглубже в рот, чуть ли не заржал – на коренных зубах железным блеском отливали коронки, гордость российской стоматологии наравне с нашим машиностроением. Даже пригласил ассистентку поглядеть на это диво, восклицая что-то вроде:
– О-ля-ля, какие кастрюли!
И только когда Ксюша покраснела от досады, извинился. Перестав смеяться голубыми глазами, поковырял-поскрипел ей по эмали своими железяками, осветил рентгеном и озвучил:
– Мадемуазель! Я предлагаю вам поставить две маленькие пломбы, сменить (тут лицо его за повязкой сморщилось) ваши самые видные черные пломбы и отбелить зубы. Затем я рекомендовал бы вам поставить брекеты – не беспокойтесь, их не будет видно… Ксюша только покивала с открытым ртом.
После обеда Андрей повез ее к мастеру-бровисту – мадемуазель Софи. Мадемуазель была практически единственным в Париже специалистом, выделившим под дело выщипывания бровей целый салон.
– Какая-то фигня, – фыркнула Ксюша, – брови я и сама могу выщипывать, а тут это бешеных денег стоит, наверное… – и сама замолчала под ироническим взглядом Андрея.
– Дурында, – Андрей щелкнул ее по носу, – к этой Софи не записаться и за два месяца – к ней ходят все здешние звезды и миллионеры. Мы сюда попали только по протекции «Ритца» как постояльцы его люкса. Так что иди-иди, пусть пощиплют!
– Лучше бы ты меня пощипал, – мрачно заметила Ксюша.
– Ну да, за самые выдающиеся места, – развеселился Андрей. Иди уж и не спорь с дядей Хиггинсом.
– С кем-кем?
– Эх, серая ты у меня, Ксения, подкину тебе томик Шоу, а то лицо-то сделаем, а как с наполнением ставшей хорошенькой головки?
– Цыц! – скопировала его Ксюша и с высоко поднятой головой зашла в дверь кабинета.
В кабинете было пусто. На низеньком столике лежало толстое досье: в нем фигурировали голливудские звезды до и после изменения формы бровей. Разница действительно была разительной. Комментарии гласили: «…акцентировать бровь по центру, что позволило выделить скулы Джулии Робертс». Или: «Удлинение линии бровей придала дополнительную утонченность чертам Анджелины Джоли…» Она так увлеклась просмотром, что аж подпрыгнула, когда мадемуазель Софи, в мини-юбке и высоченных сапогах, быстрым шагом вошла в кабинет, окинув Ксюшино лицо одним внимательным взглядом, будто втянула его глазами. А Ксюша тоже всмотрелась в «бровистку»: округлое нежное личико без единой морщины, на котором выделялись исключительно глаза. Глаза сорокалетней женщины.
– Сами выщипываете? – спросила Софи. Ксюша осторожно кивнула. – Не так уж и плохо, – похвалила, как к ордену приставила, Софи, приглашая Ксюшу присесть на кресло, близкое по конфигурации к стоматологическому.
Когда почти через час она вышла из кабинета, Андрей был в приемной. Тоже с выщипанными бровями.
– Ну как? – спросил он, а Ксюша издала восхищенный вздох. Андрей преувеличенно-трагически вздохнул. – Пожертвовал собой ради тебя, пошел к мастеру намбер ту.
– А ты и правда изменилась.
И он повернул ее лицом к окну.
– Во мне появилось нечто утонченное? – томно сказала она, радуясь его внимательному и ласкающему взгляду.
– Не то слово. Чую сердцем, бросишь меня скоро, бедного жиголо. – И он рассмеялся ее сконфуженному лицу. – Надо говорить правду, девочка. А правда заключается еще и в том, что ты у меня стала почти совсем раскрасавица. Осталось всего три последних задания, и я считаю, что мы заслужили отдых. – И он изогнулся в шутливом поклоне, подав ей руку.
– А какие последние задания? – Ксюша взяла его под руку.
– Ну… – протянул Андрей. – Я придумал еще: прическу, макияж и – наконец-то! Рррадуйся, Золушка! – шмоточный тур на Монтень и Сент-Оноре. Последнее будем совмещать уже с культмассовыми мероприятиями, а то уедешь такой же серой, как приехала, радость моя!
Ксюша счастливо рассмеялась и прижалась к его теплому и надежному боку. Так, прижавшись к нему, она и сидела во время вечернего тура на корабликах. А над ними проплывали огни и мосты, и Андрей иногда целовал ее замерзшими твердыми губами. Романтизм решительно зашкаливал. Ей ужасно хотелось сказать: «Я люблю тебя!» Но вместо этого она спросила:
Виолончелистка с мировым именем Ксения Аверинцева покупает квартиру с видом на канал Грибоедова. Узнав об этом, ее бабка умирает от сердечного приступа. По роковому совпадению, она жила в той старой квартире и была подозреваемой по так и не раскрытому делу. Но Ксения не может поверить, что ее бабушка – убийца. Она просит Марию Каравай о помощи, и та соглашается. Постепенно разгадывая секреты жителей коммуналки, Маша с Ксенией приближаются к главной тайне, смертельно опасной и для ныне живущих. История, начавшаяся как любительское архивное расследование, превращается в остросюжетный триллер.
Июнь 1812 года. Наполеон переходит Неман, Багратион в спешке отступает. Дивизион неприятельской армии останавливается на постой в имении князей Липецких – Приволье. Вынужденные делить кров с французскими майором и военным хирургом, Липецкие хранят напряженное перемирие. Однако вскоре в Приволье происходит страшное, и Буонапарте тут явно ни при чем. Неизвестный душегуб крадет крепостных девочек, которых спустя время находят задушенными. Идет война, и официальное расследование невозможно, тем не менее юная княжна Липецкая и майор французской армии решают, что понятия христианской морали выше конфликта европейских государей, и начинают собственное расследование.
Мертвецы всплывают в Москве-реке; сидят, прислонившись к древней стене Кутафьей башни; лежат, четвертованные, на скамеечке в Коломенском… Несчастные были убиты жуткими средневековыми способами, а в чем их вина – знает только убийца. Маньяк, ставящий одну за другой кровавые метки в центре столицы, будто выкладывает жуткий пазл.По страшному следу идет пара с Петровки: блатная стажерка, выпускница МГУ, с детства помешанная на маньяках, и опытный сыскарь, окончивший провинциальную школу милиции. Эти двое терпеть не могут друг друга, но идеально друг друга дополняют.
В Москве при странных обстоятельствах исчезают девушки. Не звезды, не манекенщицы, не дочки банкиров — а продавщицы и уборщицы, непривлекательные, полноватые, с неудавшейся личной жизнью. А потом их обнаруживают в своих квартирах, но уже бездыханными, со следами удушения тонким шнуром. И на теле каждой жертвы эксперты находят старинные эскизы, подписанные по-французски «Ingres». Энгр — имя мэтра французского неоклассицизма. Но как подлинные эскизы к гениальному полотну «Турецкие бани» могли попасть в убогие хрущевки на московских окраинах? Ведь все наброски к великой картине должны находиться на родине знаменитого художника, в музее Энгра в Монтобане! Парижская префектура проверяет и… обнаруживает подмену.
Странная кража случается в особняке в Царском Селе под Санкт-Петербургом – неизвестный забирает только 20 изразцов фламандской работы, объединенных одной темой: играющими детьми. Хозяин дома, состоятельный бизнесмен, не на шутку заинтригован и просит оперативника с Петровки Марию Каравай, блестяще зарекомендовавшую себя в делах, связанных с историей и искусством, заняться «частно» этим делом. В это же время в Москве почти одновременно вспыхивают пожары: один – в шикарном отеле «Метрополь», другой – в офисе на Патриарших.
В Москве идет охота на красивых людей: погибают актриса, телеведущий, манекенщик… Они никак не связаны между собой, и следствие скоро заходит в тупик: растворяются в тумане наемные киллеры, невиновные признаются в убийстве, которого не совершали, а настоящий преступник, напротив, выходит из зала суда за «недостатком улик»… Это полный провал. Оперативникам с Петровки Марии Каравай и Андрею Яковлеву такая череда неудач в новинку: они не могут отпустить нераскрытые дела и, пытаясь нащупать «корень всех зол», обнаруживают тонкую нить, уходящую в «лихие 90-е», в те времена, когда жертв еще и на свете-то не было… Давнее преступление, задуманное как благо, оборачивается трагедией, затягивая в свою воронку все больше людей.
Когда 26-летняя Риз поступает в аспирантуру университета и занимает должность помощника преподавателя по литературе, то и не подозревает о том, что неприятное столкновение со студентом приведет к тому, что она найдет в нем, так называемые, «трифекта»: три качества, которые Риз находит неотразимыми в мужчине. Этот студент внешне привлекательный, умный и немного грубый. Она не собирается ничего делать с этим открытием. На этого парня, у нее нет никаких долгосрочных планов. Но все знают, что происходит даже с самыми продуманными планами… Джейсон - взрослый мужчина 28-ми лет, закаленный и травмированный своим жизненным опытом.
Много лет назад в подсобной комнате старого института произошли странные события, неясные следы которых хранятся там по сей день. Главная героиня романа Кристина поступает на первый курс Медицинского института и даже не подозревает, какие тайны скрываются в стенах здания. Удастся ли ей распутать клубок загадочных явлений и поставить точку в истории, что никак не может закончиться?
Начальник ФЭС и начальник ОВД. Два полковника, две сильные женщины. Такие разные и такие похожие. К чему приведет это сотрудничество?
Когда Кэсси Тейлор встретила в театральной школе Итана Холта, между ними пробежала искра. Она была прилежной актрисой. Он был плохишом в кампусе. Но один судьбоносный выбор на кастинге «Ромео и Джульетты» изменил все. Как и персонажи, которых они играли, роман Кэсси и Итана казался предначертанным. До тех пор, пока он не разбил ей сердце и не предал ее доверие. Теперь первосортный сердцеед вернулся в ее жизнь, и переворачивает ее с ног на голову. Одним прикосновением. Вновь им достаются романические персонажи, и они вынуждены противостоять неудержимым воспоминаниям о душераздирающих падениях, и ускоряющих пульс взлетах их тайной интрижки в колледже.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После расставания Егора и Сони проходит 3 года. Герои вырастают, взрослеют и меняются. Школьная любовь испаряется под натиском реальности и старых обид. Или же всё-таки нет? Матвей, Егор, Соня и Маша. Четыре человека, чьи жизни изменились после трагичного случая в прошлом. Что заставит их снова встретиться? И кто тот таинственный незнакомец, который постоянно присылает им письма, утверждая, что знает их самые страшные тайны?
«Яша Берендикер был мал ростом, почти тщедушен, лысоват и носовит. Но это не мешало ему слыть большим любителем женского пола. Впрочем, почему слыть? Так оно и было. Женщин он любил трепетно, горячо и пылко – словом, вкладывал в этот процесс душу и сердце. Ну и тело, разумеется. Женщины, надо сказать, его тоже без внимания не оставляли, чувствовали, видимо, искренность намерений. Яша был нежен, щедр, галантен, заботлив и услужлив: дарил цветы, не скупился на подарки и приносил кофе в постель. К тому же у него водились деньги, и неплохие, между прочим…».
«Мать все умилялась: как же ты похож на отца. И это тоже раздражало. Прежде всего раздражало вечное материнское умиление – слишком много эмоций, слишком сладко, слишком высокопарно. Все – слишком, впрочем, как всегда. В матери всего всегда было в избытке. Павлику казалось, что родители совершенно не подходили друг другу, – какая сила их вообще столкнула и свела, пусть даже на недолгие совместные годы? Отец – вечный пример для подражания и скрытого детского восторга. Высок, смугл, худощав, с прекрасными черными волосами и карими глазами.
«Гриша Райцигер, двадцатилетний худосочный и вполне носатый юноша, студент четвертого курса пединститута (факультет русского языка и литературы), блаженно дремал в провисшем глубоком гамаке под щедрой тенью густых сосен. Двенадцать дня. Жара стояла невыносимая. Сквозь некрепкий сон – только-только начал проваливаться глубже – он услышал резкий, впрочем как обычно, голос мамы Инессы Семеновны. Вместе с назойливой мухой вялым движением руки он пытался отогнать решительный и неприятно громкий окрик матери, отлично понимая, что сделать это вряд ли удастся…».
«И как возникает, на уровне подсознания, что ли, эта сильная память сердца и души – воспоминания? То, чего у нас точно никто не сможет отнять. Что точно – только наше. И странно, но с годами яснее и четче вспоминаешь о чем-то хорошем – какая-то защита памяти, что ли, да нет, плохое тоже не забыто, но, слава богу, как-то стоит вторым рядом. Хотя, справедливости ради, помню все…».