Лосось сомнений - [14]

Многочисленные отоларингологи в разное время предпринимали серьезнейшие и одновременно отчаянные попытки провести спелеологические исследования моих носовых проходов, однако большинство из них возвращалось оттуда несолоно хлебавши. Те исследователи, что проявили большую отвагу и мужество, не вернулись из этих опасных экспедиций вовсе и в настоящее время являются скорее частью проблемы, а не частью ее решения.

Единственное, что заставляло меня попробовать кокаин, это категорическое предупреждение врачей, что-де сей белый порошок разъедает носовую перегородку. Поверь я, что кокаин действительно способен пробурить проход сквозь непреодолимую преграду, я бы с превеликой радостью засыпал себе в ноздри целые ведра, позволив сколь угодно долго разъедать мою носовую перегородку. Однако от этого шага меня отвратило мое собственное наблюдение – те из моих друзей, кто буквально ведрами сыпал себе в ноздри это белое вещество, были во сто крат невнимательнее, чем я.

Таким образом, в настоящее время приходится констатировать, что мой нос выполняет скорее декоративную, нежели функциональную роль. Подобно космическому телескопу Хаббла, он являет собой внушительное инженерное сооружение, но фактически ни для чего полезного не пригоден, разве что для плоских шуток.

Журнал «Эсквайр», лето 1991 года

Книга, которая изменила мой внутренний мир

1. Название:

«Слепой часовщик»

2. Автор:

Ричард Докинз

3. Когда вы в первый раз прочли ее?

Как только она вышла в свет, примерно в 1990 году, если не ошибаюсь.

4. Почему она произвела на вас столь сильное впечатление?

Это было сродни тому, как распахиваешь окна и двери темной и душной комнаты. Сами знаете, с какой кучей полупереваренных идей мы обычно живем, особенно те из нас, кто имеет гуманитарное образование. Нам кажется, что мы типа понимаем, что такое эволюция, хотя в душе полагаем, что существует в ней и нечто большее. Некоторые из нас даже считают, что существует нечто типа бога, который заботится о нас, что мне почему-то кажется крайне маловероятным.

Докинз обрушивает на нас поток света и свежего воздуха, демонстрируя всю ослепительную ясность эволюционной структуры. Стоит ее уразуметь, как просто дух захватывает. А если мы ее не видим, то как нам знать, кто мы и откуда появились на свет?

5. Вы перечитывали ее? Если да, то сколько раз?

Да, один или два раза. Кроме того, я часто просматриваю ее.

6. Вы воспринимаете ее так же, как и при первом прочтении?

Да. Труды по эволюции так часто противоречат нашим обычным интуитивным предположениям о мире, что всегда возникает новый, свежий шок от понимания.

7. Вы можете порекомендовать ее другим читателям или же это ваше личное пристрастие?

Я бы порекомендовал эту книгу всем и каждому.

Мэгги и Труди

Должен сразу оговориться: я не состою ни в каких формальных отношениях ни с одной собакой. Я не кормлю собак, не предоставляю им ночлег, не ухаживаю за ними, не подыскиваю для них конуру, когда уезжаю из дому, не борюсь с блохами, не настаиваю на насильственном удалении у них внутренних органов, если те вызывают мое неудовольствие. Короче говоря, собаки у меня нет.

Однако, с другой стороны, я состою в тайных, незаконных отношениях с собакой, вернее, с двумя. Вследствие чего, пожалуй, могу утверждать, что мне хорошо известно, что такое быть чьей-то любовницей.

Собаки эти отнюдь не живут по соседству со мной. Они даже не живут на одной со мной улице. Их место жительства – Санта-Фе, штат Нью-Мексико, город, не слишком пригодный для жизни собак, не говоря уже о людях. Если вы никогда не жили в Санта-Фе или не бывали там хотя бы раз, то позвольте вас заверить: вы полный идиот.

Примерно год тому назад я сам был полным идиотом – до тех пор, пока в силу жизненных обстоятельств, в которые не хочу вдаваться, не стал снимать дом одного человека прямо в пустыне к северу от Санта-Фе, имея целью написание сценария. Чтобы вы получили более наглядное представление о том, что такое Санта-Фе, я мог бы рассказать вам о пустыне, о географической широте, о слепящем солнце, о ювелирных изделиях из серебра и бирюзы, однако будет лучше, если я просто упомяну дорожный знак на шоссе из Альбукерке. Начертанный огромными буквами, он гласит:

Порывистый ветер

А ниже, маленькими:

временами возможен

Я никогда не встречал соседей. Они жили в полумиле от меня, на вершине соседнего песчаного кряжа. Как только я начал совершать на открытом воздухе прогулки и пробежки, то встретил их собак, которые, как оказалось, мгновенно воспылали ко мне горячей симпатией. У меня даже закралось подозрение: не иначе как они вообразили, будто мы с ними встречались ранее, в какой-нибудь общей прошлой жизни. (Что неудивительно. Неподалеку от нас жила Ширли Маклейн, и собаки вполне могли набраться дурацких идей по причине соседства с ней.)

Их звали Мэгги и Труди. Труди была черным французским пуделем чрезвычайно глуповатой наружности. Она двигалась точно так, будто ее только что нарисовал Уолт Дисней: этакая нескладеха, причем впечатление усиливалось огромными висячими ушами спереди и коротеньким хвостом-обрубком с неким подобием фигурной стрижки на самом кончике. Ее одеяние состояло из черных жестких кудряшек, которые дополняли общий диснеевский облик и придавали Труди вид невиннейшего существа. То, как она каждое утро выказывала свое исступленное удовольствие от встреч со мной, можно было принять за кокетство, однако на самом деле это скорее всего был обычный собачий восторг. (Я только недавно обнаружил собственную ошибку и готов мысленно пересмотреть целые пласты жизни, чтобы понять, какую неразбериху я мог натворить или в какое глупое положение вляпаться.)«Кокетство» заключалось в прыжках вперед, при которых Труди отталкивалась от земли всеми четырьмя конечностями одновременно. Мой вам совет: не торопитесь отойти в мир иной прежде, чем увидите, как огромный черный пудель скачет по снегу.