Лоскутное одеяло, или Психотерапия в стиле дзэн - [22]

РЮНЗЮ СПРОСИЛ У РЭНДЗАЯ… (Д—14, стр. 32)

C—7.

Я СТОЮ НА УГЛУ в ожидании некой важной встречи. Жду уже довольно давно, разглядываю витрины, траву. Вдруг я вижу, как на другой стороне улицы появляется тот, кого я жду. Но он не спешит ко мне. Я вижу, как он подходит там к какому-то парню, здоровается, тот узнает его, горячо жмет руку. Батюшки — тот парень — это же я! Они идут бок о бок по тому делу, ради которого встретились, заходят в кафе. С огромным облегчением я провожаю их взглядом, ощущаю сумасшедшую легкость, прыгаю и бегу покупать мороженое.

Я проснулся, повторяя: «В нашем театре закончился клюквенный сок».

БЫЛ ТАКОЙ ДОМ МАСОК. (И—6, стр. 87)

C—8.

Кошмар американского бизнесмена,

планирующего крупные инвестиции

в российский рынок

Я сижу на лошади перед дворцом Спящей Красавицы. Какое-то мгновение вокруг — застывшая картинка: я, одетый в цвета национального флага, дворец сумасшедшей величины, пространство перед ним, всё заросшее кактусами. Потом картина оживает: ко мне подбегают какие-то монстры паукообразного вида с погонами на плечах, я их рублю саблей. Начинаю прорубаться через заросли. Время от времени вместе с кактусами рублю разных стражей. Наконец, добираюсь до дворца. Там уже нет кактусов, зато стражников больше и почти темно. С боями добираюсь до главной опочивальни. Около нее — два гигантских молодца, я их пугаюсь, подкрадываюсь, но оказывается, что они восковые. Захожу в спальню. Она в том же полумраке, что и весь дворец, только в конце комнаты (она длинная), где стоит альков, горит свет. Я приближаюсь к ложу царевны. Гордо, гремя сапогами, я подхожу к постели…

На постели лежит Владимир Ленин. Это внутренность Мавзолея. Тихо-тихо, на цыпочках, чтобы не разбудить, я пробираюсь обратно к выходу.

НАСТОЯЩАЯ ИСТОРИЯ СПЯЩЕЙ КРАСАВИЦЫ. (И—2, стр. 85)

ИДЕЯ ПРОГРЕССА (К—44, стр. 63)

C—9.

Альтернативный сериал

«Кошмары Александра Борисовича»

Поймали враги мальчика Сашу Гранкина, посадили в клетку. У всех у них глаза пустые, грудь пустая, вместо сердца — лампочка на проводе. Самая главная врагиня — Ида Матвеевна, и у нее и кожи-то не видно, все паутиной заросло. Говорит: «Будем тебя мучить, кожу щипать и выкручивать, сверлить и сердце из тебя вырвем. Станешь ты у нас членом коллектива». А Саша в сторону смотрит, из последних сил, там всё же небо и деревья. Зубы сжал, мускулы сжал, чтобы сердце не выскочило. А члены коллектива пустоглазые всё стараются ему на глаза попасться и чувства высосать.

СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ. (И—35, стр. 130)

C—10.

Сон про моральное падение

Я прихожу в иностранное кафе. Я знаю, что я связная, и в этом кафе я должна встретиться с агентом. Захожу туда, вижу массу арабов (это арабское кафе), которые сидят за всеми столиками. Сразу замечаю столик агента, к которому я пришла.

Он сидит за ним один, и на всем столе стоит только одна чашка кофе. Я подхожу к нему и вижу, что этот агент — мой старый друг, которого я не видела много лет. Я так радуюсь этому, что забываю о всякой конспирации. По идее, я должна сесть за этот столик как бы незаметно, но я так рада его видеть, что сразу называю его по имени и сажусь к нему. Он делает мне знаки, что-то вроде «Дура, сейчас всё провалишь», но я громко разговариваю, мне ужасно хочется болтать с ним.

Потом я смотрю на его стол и думаю: «Почему он ничего не ест, у него только одна чашка кофе». Тогда я вспоминаю, что у меня есть передача для него, такой пакет. Я лезу в сумку и достаю этот пакет. Он завернут в иностранную газету. Я передаю этот пакет через стол ему (хотя понимаю, что, наверное, должна была сделать это как-нибудь тайком), и делаю это как-то неловко, так, что газета рвется в одном месте. Через это порванное место я вижу, что там лежат деньги — пачки каких-то иностранных банкнот. Он, кажется, опять делает мне знак, типа «Ну что ты делаешь, всё пропало», но я понимаю, что уже поздно, все всё уже увидели, и мне всё равно хорошо, что я передала ему эти деньги, и теперь он сможет себе купить что-нибудь получше кофе (причем его чашка наполнена одной гущей, до краев). Тут я, наверное, и просыпаюсь.

ПЕРВЫЙ АКТ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ДРАМЫ:

АГЕНТЫ В МАСКАХ. (К—5, стр. 38)

ТРЕТИЙ АКТ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ДРАМЫ:

МОРАЛЬНОЕ ПАДЕНИЕ. (К—7, стр. 39)

C—11.

Сон легионера

Иду к товарищу Ершову. Он живет в 38-й квартире. Подхожу к двери, там табличка:

К товарищу Ершову

А рядом еще табличка:

В кв.38 — 38 звонков,

В кв.39 — 39 звонков.

Жму звонок. Он открывает. Я знаю, что пришел к нему под видом доктора, должен его осмотреть. Я прохожу в его комнату, говорю: «Раздевайтесь». Он снимает какой-то огромный, безразмерный свитер. На руке у него написано:

НЕ ЗАБУДУ МАТЬ РОДНУЮ, ТЕЛ. 43—18—89.

На попе другая татуировка:

Я ТЕБЯ НИКОГДА НЕ УВИЖУ.

Я что-то ищу, осматривая его, но никак не нахожу. Наконец врубаюсь: оно же на лбу. Ага: на лбу у него кнопка звонка. Около нее опять табличка:

К товарищу Ершову

Я жму. Открываются ворота, и жуткий голос произносит:

— Ершова кому?

Я смело отвечаю:

— Мне.

Оно говорит:

— Ищи.

Я бросаюсь искать. Я знаю, что если я не успею найти до какого-то момента, то ворота захлопнутся. Но Ершова нигде нет. Есть обрывки людей: у кого нет ноги, у кого головы. Каждый притворяется, что он и есть товарищ Ершов. Жуткая лажа. Я начинаю стрелять по ним по всем из пистолета. Кто-то разбегается, а кто-то сладостно говорит «Еще!» и распахивает передо мной одежду. Я просто зверею. Начинаю орать: «Ершов!», и он вдруг отзывается: «Аюшки!» Я кричу: «Ты где?» А он так лениво говорит: «Щас выйду». Я ору: «Быстрее!», а он