Лос Анжелес Таймс - [3]

— Ты когда-либо слышал о законе, свинья? Да знаешь ли ты то, что делает твой друг, противозаконно? И у него нет никаких официальных претензий ко мне, ни клочка бумажки!

— Ты дал слово моему другу, — медленно произнес Винни. — Для него этого было вполне достаточно. И теперь ты очень расстроил его. —

Пальцы Толстяка вцепились в ящик стола, пытаясь его открыть, но Винни оказался проворней. Он схватил противника за запястье, потом развернулся и врезал локтем тому в лицо. Толстяк обмяк и издал булькающий звук, но уже не вынул руку из приоткрытого верхнего ящика стола. Не раздумывая ни секунды, Винни поднял ногу и захлопнул ею ящик. В комнате раздался звук хрустящих костей. Толстяк застонал. Он выдернул из ящика руку и поднес ее к кровоточащему лицу. — Ты сломал мне пальцы, — промычал он.

Теперь он долго не сможет пользоваться калькулятором.

Винни наклонился, схватил ножку кресла, в котором сидел Толстяк, и дернул ее на себя. Толстяк свалился на пол. Винни открыл ящик стола и обнаружил короткоствольный револьвер 0.32-го калибра. Он задрал на себе рубашку и сунул ствол за пояс. — Это опасное оружие, — сказал он. — Тебе не стоит его носить. Кончится тем, что ты наделаешь всяких бед.

Сказав это, Винни потянулся за пачкой денежных купюр на столе и стал их пересчитывать. Толстяк наблюдал за его действиями с выражением боли, не имеющей ничего общего с кровоточащим лицом и сломанными пальцами. Винни перестал считать. — Пять сотен, — сказал он, кладя пачку себе в карман и кинув небольшой остаток на стол. — Мой друг возьмет их в качестве процентов с твоего долга. А в пятницу он потребует процентный остаток. А через неделю потребует все пять штук долга.

— Я просто не сумею приготовить пять тысяч к этому сроку, простонал Толстяк.

— Продай Кадиллак, — предложил Винни.

— Не могу. Я еще не выплатил задолженность банку.

— Быть может, мой друг возьмет Кадиллак в качестве оплаты твоего долга. Я спрошу у него. А ты бы мог пока продолжать копить деньги.

— Ты в своем уме? Это же новая машина. Она обошлась мне в тридцать пять тысяч долларов.

— Это всего лишь предложение, — сказал Винни. — Я полагаю, тебе обойдется дешевле, если ты принесешь пять тысяч».

— Я не могу, — простонал толстяк. — Я просто не в состоянии сделать это.

— Я передам другу, что ты обещал. С этими словами Винни покинул офис и прикрыл за собой дверь.

Винни сидел в кресле, поглощая воздушную кукурузу, и был готов смотреть невероятно длинный фильм Орсона Уэллса. В нем Чарлтон Хистон с Жанет Ли пересекают мексиканскую границу. Он видел ленту, по меньшей мере, дюжину раз, но она никогда не переставала изумлять его. Что бы ни происходило в мире, фильм не устаревал. Он любил Уэллса. Ему нравился его глубокий проникновенный голос. Винни умел подражать его голосу. К этому у него был явный талант.

ГЛАВА 2

Едва Винни покинул кинотеатр, как затрещал его бипер. — Черт побери! — с негодованием выдохнул он. — Этот сукин сын не в силах потерпеть до утра. Он взглянул на часы. Пожалуй, если поспешить, то еще можно успеть.

Он поймал такси и велел ехать на улицу Кармин, что в Литтл Итали.

— Дождись меня, — попросил он таксиста, когда они остановились возле кофейни Ля Богемия.

— Слушайте, сэр, — застонал таксист, — здесь всего шесть баксов. У меня нет времени дожидаться.

Винни обдал его взглядом, которым обычно испепелял непокорных должников.

— Жди меня здесь, — сказал он, выходя из машины. Он поспешил в кофейню, миновал стариков, сидящих за крошечными столиками и остановился возле стола перед дверью в заднюю комнату. Гигантского роста человек в едва прикрывавшей голову шляпе, сидел за столом, и его громадные пальцы сжимали крошечную кофейную чашечку.

— Эй, Чич, — обратился к нему Винни.

— Ты не ответил на звонок, — сказал Чич.

— Мне было проще просто приехать.

Чич сделал движение головой в сторону двери. — Он здесь.

Винни дождался, пока Чич нажал кнопку, и отворил дверь. Бенедитто сидел за небольшим письменным столом, и перед ним лежал калькулятор. Глядя на него, Винни вспомнил про толстяка. Оба ежедневно вели счет своим деньгам. Старинный друг Винни по имени Томас Провесано, занимающий нынче должность кассира и бухгалтера при Бенедитто, сидел за столом в углу, тоже подсчитывая что-то на калькуляторе. Томми подмигнул Винни.

— Винни, — сказал Бенедитто, не отрывая глаз от бумаг на столе. Бенедитто был мужчиной лет под сорок, и в его висках уже пробивалась седина.

— Мистер Би, — сказал Винни, — я потолковал с Толстяком.

— Он был вежлив?

Винни вынул из кармана пять сотен и положил их на стол. — Он сделался вежливым ровно на пять сотен, но только после того, как я сломал ему пальцы.

Бенедитто поднял руку. — Винни, ты же знаешь, я не желаю слышать подробности.

Винни знал об этом, но также знал, что Бенедитто любит слышать подобные вещи. — Кстати, мистер Би, я попросил Толстяка приготовить проценты к пятнице, и остальные пять тысяч через неделю.

— Он сможет это сделать?

— У него есть новенький Кадиллак. Я сказал ему, что вы готовы принять его в залог, и тогда он сможет получить отсрочку платежа.

Бенедитто засмеялся. — Мне это по душе, Винни. Ты — умный мальчик. И мог бы заняться более выгодным бизнесом, если бы прекратил эти походы в кино.