Лорд воронов - [7]

III

Скарато [ДР -90 дней]

Глаза Соухоуноу, слушавшего передачу с «Мстителя», расширились от удивления. Командор ожидал провести на вахте пару спокойных часов. Установленный ими штаб, который прилегал к древнему дворцу планетарного повелителя, был обычной ретрансляционной станцией связи, связанной с сенсорами и вокс-приборами на борту «Мстителя», поскольку системы боевой баржи были намного мощнее всего, к чему Гвардия Ворона имела доступ на поверхности.

— Примарх знает об этом? — ответил командор в вокс-систему.

— Я сообщила ему перед тем, как связаться с вами, командор, — сказала диспетчер Эфрения. Ее старческое лицо выглядело строгим на мерцающем дисплее. — Он сказал, что как вахтенный офицер вы решите вопрос должным образом.

Соухоуноу не был уверен, хвалил или испытывал его тем самым примарх.

— И сигнал этот исходит из старой шаланды, вышедшей из варпа два дня назад?

— Как я говорила, командор, — терпеливо сказала Эфрения. — Матрицы криптообнаружения подтвердили, что это один из старых шифров легиона.

Само по себе это ничего не значило — у врага было достаточно времени, чтобы взломать протокол безопасности легиона-соперника. Но что обеспокоило Соухоуноу, так это то, почему кто-то думал, будто передача старого кода Гвардии Ворона избавит его от подозрений?

— Есть другие идентификаторы? — спросил он.

— Нет, но корабль пока слишком далеко для разборчивой вокс-связи, командор, — ответила диспетчер. — Любое сообщение дойдет до нас только через несколько часов.

— Отправь «Бесстрашного» на разведку. Считать корабль враждебным до тех пор, пока не будет установлено обратное.

— Так точно, командор. Флот переведен в режим повышенных мер безопасности, — Эфрения подалась ближе к видеокамере, и опустила голос до шепота. — Думаете, кто-то еще мог выбраться с Исствана? Это кажется маловероятным.

— Не знаю, — признался Соухоуноу. Он покачал головой. — Это слишком неправдоподобно, чтобы быть некой хитрой уловкой. Не могу представить, какие предатели могут полагать, будто смогут чего-то достичь с помощью устаревших передач и разваливающейся шаланды.

— И я того же мнения, командор. Код — личный позывной Герита Аренди.

— Аренди? — Соухоуноу думал, что сегодняшний день его уже вряд ли чем-то удивит, но это откровение воспламенило в нем еще большее смятение. — Он командовал гвардией примарха. Теневыми Стражами.

— Знаю, командор. Герит всегда находился подле примарха. Если кто-то и сумеет пробиться через половину галактики, чтобы воссоединиться с примархом, то только он.

— Это было до Исствана. Многое изменилось с тех пор.

Коракс проревел приказ, веля Теневым Стражам отступать. Алони заметил со своего реактивного мотоцикла, как Аренди отшатнулся от повелителя. Тогда Коракс оставил их — летный ранец унес его в кроваво-красные облака над Ургалльской низиной на поиски предателя Лоргара, воины которого вклинились во фланг Гвардии Ворона. Примарх атаковал, отступал и снова атаковал с беспощадной решительностью, словно изогнутый клинок, вновь и вновь вонзающийся во вражескую плоть.

Аренди пытался следовать за Кораксом, скача со своими людьми на прыжковых ранцах, но крылья Лорда Воронов занесли его слишком далеко, и у них на пути встали уродливые чудовища Несущих Слово. Алони был слишком занят прорывом, чтобы следить еще и за продвижением Теневых Стражей. Командор требовался в другом месте, и вернулся со своим эскадроном только двадцать минут спустя после того, как создал брешь в окопанных на гребне орудиях и танках Железных Воинов. Из трехсот Гвардейцев Ворона, которых Алони повел в атаку на холмы, выжило всего двадцать два.

У Теневых Стражей дела обстояли еще хуже.

Сражение продолжалось, оставляя за собой груды расчлененных и раненых легионеров.

Алони, наблюдая за бойней, понимал, что некоторые из воинов, лежавших в изуродованной боевой броне, еще могут быть живы. В глубине души он верил, что это правда. Лейтенант Каракон срочно запрашивал подкрепления на острие четвертого сектора прорыва; Коракс отступал в «Громовом ястребе», и искать выход каждой роте и отделению теперь придется самостоятельно.

Если Алони будет колебаться, погибнет еще больше легионеров. Он не стал оглядываться на покойников, когда развернул реактивный мотоцикл и полетел обратно к гряде.

— Неужели он до сих пор жив? — спросила Эфрения.

— Возможно. Но после случившегося во Впадине Воронов не думаю, что стоит принимать его за того, кем он кажется на первый взгляд. Я рад, что не мне, а лорду Кораксу предстоит узнать правду.

IV

Скарато [ДР -81 день]

— Ты уверен, что это действительно Герит?

Коракс рассматривал космического десантника на мигающем видеоэкране, пытаясь для себя решить тот же вопрос. Новоприбывший во всем походил на воина, которого Коракс назначил командовать своей церемониальной гвардией. Не только его лицо, но и телосложение, то, как он себя вел, были такими же, какими их помнил примарх. Коракс не нуждался в анализе голосовой схожести для подтверждения, ведь его сверхчеловеческий слух остротой не уступал любому оборудованию.

Аренди — или человек, им притворявшийся, — скрестив руки, сидел на скамье в комнате. Время от времени он бросал угрюмый взгляд на видеопередатчик. На нем был толстый, похожий на саронг пояс из грубой ткани, доспехи с него сняли сразу по прибытии. Броня проходила сейчас проверку в арсенале, где ее обыскивали в поисках передающих устройств, что могли бы привести их к настоящим хозяевам Аренди. Коракс удостоил его доспехи беглого осмотра, поразившись модификациям и полевым заплаткам, благодаря которым они до сих пор находились в рабочем состоянии — время, проведенное Аренди в тюремных мастерских Ликея, привило ему любовь к подобным занятиям, хоть он так и не вступил в ряды технодесантников. Бывший командор Теневых Стражей был уроженцем Ликея, его мускулистое тело отличалось большей гибкостью, нежели у большинства легионеров, щеки и глазницы были запавшими. Он всегда так выглядел, но годы, минувшие после резни в зоне высадки, не прошли для него бесследно. Его массивное тело покрывали шрамы от болтов, спину и плечи рассекали порезы, а от левого бедра до правой груди расцветало пятно от плазменного заряда. Местами кожа была обожжена настолько глубоко, что под шрамированной плотью проступала тень черного панциря. Но подобные раны не значили ничего, поскольку их могло оставить оружие как лоялистов, так и предателей.