Лорд и леди Шервуда. Том 3 - [23]
В конце концов он потерял счет и каплям, и времени. Когда вновь заскрипели засовы, Вилл очнулся и бросил взгляд на оконце, убедившись по темноте, что еще глухая ночь. Дверь распахнулась, и яркий свет, хлынувший из коридора, ослепил его. Он искоса посмотрел на вошедшего и разглядел на его одежде герб Гая Гисборна.
– Что вам опять надо? – устало вздохнул Вилл. – Еще даже не рассвело!
– А ты ждал меня только к полудню? – услышал он в ответ глухой, стремительный голос.
Онемев от неожиданности, Вилл резко обернулся. Перед ним в облачении ратника Гисборна стоял лорд Шервуда.
– Робин! – беззвучно выдохнул Вилл.
Они стиснули друг друга в объятиях. Робин отстранил Вилла и вгляделся в его лицо:
– Ты цел?
– На мне не прибавилось ни царапины, – сказал Вилл, и его глаза, вспыхнувшие при виде брата безудержной радостью, тут же помрачнели, – в отличие от Марианны.
Робин отыскал взглядом Марианну и, выпустив Вилла из объятий, бросился к ней.
– Джон, разруби цепь Вилла. Вилл, переодевайся! – отрывисто приказал он и, склонившись над Марианной, позвал ее: – Мэри!
– Она без сознания, Робин. Ей очень плохо, – быстро сказал Вилл. – Я передал ей сил, сколько смог.
Робин провел ладонью по щеке Марианны, ощутив начинающийся жар. Завернув Марианну в плащ, которым она была укрыта, он вскинул на руки ее отяжелевшее безвольное тело. Джон намотал на кулак цепь и с силой ударил по ней мечом. Тихо звякнув, цепь распалась, и Вилл оказался в объятиях Джона, потом Алана.
– Собрался в рай и даже не пригласил с собой! – воскликнул Алан. – Тоже мне, друг!
– Не шути так! Мы все можем еще оказаться на небесах до рассвета! – оборвал его Джон и передал Виллу сверток с кольчугой и сюрко с гербом Гисборна.
Когда Вилл переоделся, Джон подал ему меч.
– Вот твой клинок. Бросаешь его, где попало, а я подбирай за тобой? – проворчал он, и в его глазах невольно сверкнула влага.
– Тебе известно, где Хьюберт и что с ним? – услышал Вилл голос Робина.
Братья посмотрели друг на друга, и по губам Вилла поползла усмешка волка, наморщившего губы в смертельной угрозе:
– Теперь известно.
Прочитав ответ в сузившихся глазах Вилла, Робин кивнул, больше ни о чем не спросив.
– Уходим! – приказал он.
Стрелки вышли из темницы, где их встретил Статли, стоявший на страже у двери с обнаженным мечом в руке. Окружив Робина, который нес Марианну, стрелки поспешили по коридору к выходу из подземелья.
– Как вы пробрались в город? – спросил Вилл, на ходу заметив несколько неподвижных тел стражников шерифа, сваленных грудой в неосвещенном углу.
– Через ворота, – ответил Робин. – И так же попробуем выбраться.
Когда они уже были у лестницы, ведущей наверх, открылась дверь караульного помещения, и в коридор вышел стражник шерифа. За его спиной из открытой двери раздавались взрывы хохота и стук кружек. Увидев перед собой ратников Гая Гисборна – как всегда, безмолвных, с неподвижными лицами и угрожающим блеском в глазах, – стражник ни о чем не стал спрашивать. Нрав дружины Гисборна был хорошо известен всему Ноттингемширу, и даже ратники шерифа старались не заступать дорогу ратникам Гисборна и не связываться с ними.
Они прошли галерею и спустились во двор, где их ждал с лошадьми Дикон. Еще несколько шагов, и они будут в седлах, но навстречу им, преградив путь к лошадям, вышел ратник в одежде с гербом Гисборна и властно поднял руку.
– Стойте! Кто вы? Назовите себя! – приказал он, тщетно вглядываясь в неразличимые в темноте лица.
– Командир дружины Гисборна! – еле слышно выдохнул Статли.
– Не повезло, – тихо сказал Джон самым обыденным тоном.
– Расступитесь, – после секундного промедления приказал Робин и, когда Статли и Алан, продолжая заслонять его собой, остались стоять на месте, повторил громче: – В сторону!
Они подчинились, и он вышел вперед. Свет факела в руке Джеффри, ярко осветил лицо Робина: неумолимый блеск синих глаз, выступившие от напряжения скулы, плотно сжатые губы. Узнав лорда Шервуда, Джеффри даже отступил на шаг, не поверив своим глазам. С трудом отведя ошеломленный взгляд от Робина, он взглянул на его ношу, увидел прядь светлых волос, выбившуюся из-под плаща, и вновь перевел взгляд на лорда Шервуда. Несколько кратких мгновений они молча смотрели друг на друга – глаза в глаза. Стрелки тем временем крепче сжали рукояти мечей, готовясь к последнему сражению.
Снова посмотрев на Марианну, неподвижно лежавшую на руках Робина, Джеффри сделал шаг в сторону, освобождая дорогу.
– Ваша светлость!
Склонив голову в поклоне перед Робином, он отвернулся и, заложив руки за спину, неторопливым размеренным шагом направился к воротам, на площадь.
– Все в порядке?! – задыхаясь от волнения, спросил Дикон. – Я слышал, что скоро должен вернуться Гисборн. Он сейчас проверяет посты на городских стенах.
– Вилл, бери любую лошадь! – негромко сказал Робин, садясь в седло.
– Зачем же любую! – усмехнулся Вилл и отвязал поводья рыжего жеребца. – Вот мой Эмбер.
Жеребец ласково зафыркал и потерся лбом о плечо Вилла.
Ворота были распахнуты, и они беспрепятственно выехали на площадь перед замком. Там горели костры, раздавался неумолчный визг пил и стук молотков. Ратники шерифа, гревшие у костров руки, сердитыми окриками отгоняли плотников, не позволяя им ни минуты передышки, и торопили заканчивать работу. Большой помост был почти сооружен, и два подмастерья заколачивали последние гвозди в лестницу, по которой днем должен был подняться Вилл. Неподалеку, вокруг большого столба с вбитыми в него цепями, была сложена поленница, и сейчас дрова обкладывали вязанками сухого хвороста.
Он хотел обвенчаться с ней и представить ее в Шервуде как свою супругу – она вернула ему слово и пожелала стать вольным стрелком. Он позволил, и она увидела его в прежде незнакомом ей облике строгого и взыскательного командира, справедливого, но жесткого правителя. Она осознала, что в жизни лесной державы нет места бесшабашным вольностям, о которых из уст в уста передаются легенды. Ряд событий наводит его на мысли о предателе в Шервуде, но эти мысли он пока хранит при себе, понимая, на кого падет подозрение.
Он – объявленный вне закона и приговоренный к смерти, но в то же время негласно всеми признанный правитель Средних земель. Она – украшение знатного общества, самая желанная невеста в том же краю. Каждый из них стал для знати и простонародья символом: он – доблести и справедливости, она – милосердия и красоты. Они во многом схожи своей сутью, объединены родством душ, но при этом разделены пропастью – и преодолеть ее, кажется, невозможно.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.