Лорд и леди Шервуда. Том 1 - [32]
– Стрела Веланда! Легенда гласит, что он сам ее выковал, и тот, кто владеет этой стрелой, вовек не будет знать поражения! И теперь из-за сакрального атрибута идет спор, словно из-за пригоршни монет! – нахмурившись, тихо воскликнула Марианна, но оказалось, недостаточно тихо.
– Вот как – сакральный атрибут?! – раздался резкий голос епископа. – Я вообще считаю, что этот противный истинной вере символ надо было и впрямь переплавить на монеты, а не делать из него награду, – тут я с вами согласен!
– Переплавить стрелу легко, – спокойно ответила Марианна, – для памяти народа вам понадобится не одно столетие!
Унизанная перстнями холеная рука епископа легла поверх руки Марианны, обдав ледяным холодом. Марианна повернула голову и встретилась взглядом с его желтыми, как у рыси, и такими же ледяными глазами.
– Леди Марианна, вы же умница и понимаете, что подобная дерзость в разговорах со мной не доведет вас однажды до добра. Вы считаете себя неуязвимой даже для церкви? А если я припомню вам, например, руны? Те самые, за раскладом которых вас застали в монастыре и нещадно высекли? Если я узнаю, что вы по-прежнему обращаетесь к ним, то вы уже не отделаетесь так легко!
– Это ведь просто древние письменные знаки! Ничем не отличающиеся от… – и Марианна замолчала, заметив, с каким нескрываемым злорадством епископ ждет продолжения.
– Милорд, заверяю вас, что леди Марианна – добрая христианка и верная дочь нашей святой матери церкви! – взволнованно воскликнула Клэренс. – Она регулярно посещает мессу, ходит на исповедь и....
– И все же нуждается в моем отеческом внушении! – улыбнулся епископ, когда Клэренс припала губами к его руке, и положил ладонь ей на голову. – Хотя бы затем, чтобы ее прочие добродетели украсились такой же кротостью, как твоя, дитя мое! Благослови вас Господь, дочери мои!
Епископ благосклонно кивнул головой обеим девушкам, но в его глазах сохранилось многозначительное предупреждение, адресованное Марианне.
Перед заключительным туром состязаний на поле остались только четыре лучника: один из ратников шерифа, лесничий, молодой йомен и старик – тот самый седой лучник, который помог Марианне выбраться из толпы, отчитав при этом за посещение шатра Гая Гисборна без сопровождающих.
Зрители разделились в симпатиях: одни были уверены в том, что победа достанется йомену, чьи стрелы в предыдущих турах поразили мишени точно в центр, другие болели за королевского лесничего, известного в графстве меткостью. Ноттингемские ратники громкими криками подбадривали своего товарища.
По жребию первый выстрел достался лесничему. Его стрела поразила мишень в самый центр. Стрела йомена вонзилась рядом со стрелой лесничего, так что между двумя стрелами не осталось ни малейшего зазора. По решению герольда и лесничий, и йомен оставались в числе тех, кто претендовал на серебряную стрелу. Ратник целился долго и тщательно. Когда он наконец отпустил тетиву, стрела вильнула вбок и упала в шаге от мишени.
– В ноттингемской страже никогда не было хороших лучников, – усмехнулся в усы старик, стрелявший по жребию последним, и поднял тяжелый длинный лук.
– Смотри, не выбей себе глаз тетивой! – огрызнулся уязвленный ратник. – У тебя руки дрожат от дряхлости!
– Не мешай почтенному человеку хотя бы подержаться за лук и вспомнить молодость! – отозвались смехом зрители.
– Эй, старик, точнее выстрела, чем два первых, все равно никому не сделать! Напрасно ты себя утруждаешь!
– Благодарю за заботу о моих глазах, сынок, – ответил старик ратнику, не обратив ни малейшего внимания на доносившиеся из толпы насмешки.
Резко натянув тетиву, он, казалось, едва прицелился и выстрелил. Его стрела вонзилась в мишень между стрелами лесничего и йомена, разбив их древки. На поле наступила мгновенная тишина, которая тут же взорвалась восторженными криками. Оставшись таким же равнодушным к похвалам зрителей, как ранее к иронии, старый лучник, сильно прихрамывая, прошел вдоль черты, за которую участникам состязания возбранялось заступать. Измерив на глаз расстояние до мишеней, старик недовольно хмыкнул и презрительно передернул плечами.
– Баловство! – сказал он так, словно вынес приговор, и подозвал одного из ратников: – Ну-ка, сынок, отнеси мишени на самый край поля!
Услышавший его приказ лесничий брезгливо поморщился:
– Не слишком ли далеко, почтенный? Ты возгордился собой из-за одного удачного выстрела. Что если он был случайным?
– Бери лук и проверь, – усмехнулся в ответ старик.
Упрямо закусив губу, лесничий вскинул лук, прицелился с особенной тщательностью и отпустил тетиву. Стрела ушла далеко в сторону от мишени. Разочарованные зрители встретили поражение лесничего оглушительным свистом.
– Ветер! Ты чересчур сосредоточился на расстоянии и позабыл принять в расчет направление и силу ветра! – посмеиваясь, сказал старик, меняя тем временем тетиву.
Наладив лук, он повернулся к йомену и махнул рукой в сторону мишеней, предлагая ему стрелять первым. Тот, не сказав ни слова, поднял лук и шагнул к черте. Один за другим йомен сделал четыре выстрела, и все четыре стрелы поразили каждая свою мишень точно в центр. Оглушительные крики выразили единодушный восторг зрителей. Опустив лук, йомен обернулся к старому лучнику и посмотрел на него с выжидательной улыбкой. Старик одобрительно хлопнул йомена по плечу и занял место у черты.
Он хотел обвенчаться с ней и представить ее в Шервуде как свою супругу – она вернула ему слово и пожелала стать вольным стрелком. Он позволил, и она увидела его в прежде незнакомом ей облике строгого и взыскательного командира, справедливого, но жесткого правителя. Она осознала, что в жизни лесной державы нет места бесшабашным вольностям, о которых из уст в уста передаются легенды. Ряд событий наводит его на мысли о предателе в Шервуде, но эти мысли он пока хранит при себе, понимая, на кого падет подозрение.
Возвращение в Средние земли давнего и самого непримиримого недруга лорда вольного Шервуда влечет возобновление войны между ними, войны не на жизнь, а на смерть. Коварство и беспринципность против доблести и неукоснительного соблюдения правила: не проливать невинную кровь. Война может быть долгой, но однажды она должна завершиться, определив победителя и побежденного.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.