Лорд и леди Шервуда. Том 1 - [148]
Мгновение он смотрел на нее так, словно был готов одновременно и оттолкнуть ее, и прижать ее к себе настолько крепко, чтобы она не смогла вырваться, как бы ни пыталась. Она же, не страшась, не волнуясь, спокойно смотрела на него, взывая к его памяти, и он, все припомнив, кивнул.
– Да, ты права. О чем ты хотела спросить?
– Я испрашиваю твоего позволения еще раз – последний! – вернуться во Фледстан.
Она объяснила, почему должна это сделать, и очень надеялась, что Робин поймет ее и не примет ее объяснения за колебания в намерении остаться с ним.
Выслушав Марианну, Робин долго молчал, и она почувствовала, как его руки, лежавшие на ее плечах и груди, окаменели напрягшимися мускулами.
– Я не передумаю и завтра вечером приду в часовню, чтобы уйти с тобой! – поторопилась сказать она. – Но ты должен понять меня. Я дала слово! И отец заслуживает того, чтобы я хотя бы оставила ему письмо.
– Я не боюсь, что ты передумаешь, – спокойно ответил Робин, – и понимаю, что данное слово надо держать.
Он задумчиво смотрел на Марианну, напряженно высчитывая срок, обозначенный в письме Роджера Лончема епископу Гесберту. Неделя – всего лишь семь дней. Они еще не прошли, но ведь Лончем надеялся управиться раньше. Еще несколько дней на пребывание в Лондоне и на путь в Ноттингем. Время пока оставалось, но его было немного, очень немного.
– Я опасаюсь другого, ласточка, – наконец сказал Робин. – Твое появление сегодня здесь, в Шервуде, вызвало настоящее потрясение. Нет смысла надеяться, что хоть кто-то из стрелков остался в заблуждении относительно нас с тобой. Огласка же наших отношений… Мэриан, самое безопасное для тебя – не покидать Шервуд и не возвращаться во Фледстан.
– Но ведь никто из стрелков, кроме Джона и Статли, и еще Клема, с которым Статли был в дозоре, не видел моего лица! Едва мы приехали сюда, Статли велел мне опустить на лицо капюшон, а Джон только что не завязал узлом его края!
– Капюшон! – скептично повторил Робин и усмехнулся. – Осторожность Статли похвальна, но разве тебя можно сделать неузнаваемой каким-то капюшоном! А фигура, наряд, твоя лошадь, наконец?
– Даже если так, то, чтобы узнать меня по фигуре или одежде, надо увидеть меня в ней хотя бы еще раз уже с открытым лицом. На Тумане я тоже ездила нечасто, – не сдавалась Марианна, навивая Робину на руку одну из длинных прядей своих волос. – И разве твои стрелки болтливы?
– Нет, но рано или поздно весть о том, что мы с тобой далеко не враги и, тем более, не просто друзья, разнесется по всему Ноттингемширу, как лесной пожар.
– Но ведь не за один день! – рассмеялась Марианна.
– За один день – конечно нет, – вздохнул Робин. – Ладно, Мэриан. Когда возвращается твой отец?
– Через три дня.
– А что думают во Фледстане о том, где ты сейчас?
– Думают, что я у себя и мне нездоровится. Хьюго обещал приносить мне в спальню еду и сам ее съедать, и еще следить за тем, чтобы служанки не переступали порог моих покоев, под предлогом того что я выпила лекарство и сплю.
– Ох, лисица! – хмыкнул Робин и, недолго подумав, сказал: – Ты можешь вернуться во Фледстан и остаться там до завтрашнего вечера. Мне все равно надо сегодня вечером съездить с Джоном в Ньюарк, а завтра я вернусь на закате и заберу тебя. Договорились?
С какой ласковой, но настойчивой повелительностью звучал его голос! Она всегда противилась слепому подчинению чужой воле, но сейчас ей хотелось только одного: безоговорочно покориться, не сопротивляться, не перечить ему ни в чем! Он ее супруг, ее лорд, он единственный имеет все права на ее послушание и покорность. Марианна улыбнулась и согласно закивала.
– Только и у меня к тебе просьба, – улыбаясь, сказал Робин и потерся щекой о светлые волосы Марианны. – Я так долго не видел тебя!
Марианна в ответ обвила руками его шею и прильнула губами к его губам. С тихим нежным смешком Робин ответил на поцелуй и привлек Марианну к себе.
– Ах, как хорошо! – выдохнул он, когда они вынырнули из любовного забытья, и, приоткрыв глаза, посмотрел на Марианну. – Правда, я хотел попросить тебя о другом, но ты не дала мне договорить.
– Так остановил бы меня! – воскликнула Марианна, возмущенно шлепнув его ладонью по груди.
Робин рассмеялся и осыпал ее лицо поцелуями.
– А зачем мне было тебя останавливать, если я получил больше, чем ожидал, и не остался внакладе?
Глядя в его смеющиеся глаза, Марианна не выдержала и сама рассмеялась.
– О чем же ты собирался просить?
– Давай проведем этот день вместе, а вечером я сам провожу тебя во Фледстан, – предложил Робин.
– Давай! – с улыбкой шепнула в ответ Марианна.
– Скоро рассвет, – Робин бросил взгляд на неплотно прикрытые ставни и потянулся за одеждой. – Пока ты одеваешься, я что-нибудь соберу нам позавтракать, оседлаю коней и отведу их в лес. Когда стукну в ставни – вот так, открой окно, и я помогу тебе выбраться. Чем меньше глаз увидят тебя, тем лучше.
****
Убежав с луга, река широко разливается, образуя большую заводь, окруженную склонившимися над водой ивами. Над речной гладью парит жемчужный туман, который еще не успели рассеять лучи поднимающегося из-за кромки леса солнца.
– Русалочья заводь, – говорит Робин и неожиданно предлагает Марианне: – Искупаемся?
Он хотел обвенчаться с ней и представить ее в Шервуде как свою супругу – она вернула ему слово и пожелала стать вольным стрелком. Он позволил, и она увидела его в прежде незнакомом ей облике строгого и взыскательного командира, справедливого, но жесткого правителя. Она осознала, что в жизни лесной державы нет места бесшабашным вольностям, о которых из уст в уста передаются легенды. Ряд событий наводит его на мысли о предателе в Шервуде, но эти мысли он пока хранит при себе, понимая, на кого падет подозрение.
Возвращение в Средние земли давнего и самого непримиримого недруга лорда вольного Шервуда влечет возобновление войны между ними, войны не на жизнь, а на смерть. Коварство и беспринципность против доблести и неукоснительного соблюдения правила: не проливать невинную кровь. Война может быть долгой, но однажды она должна завершиться, определив победителя и побежденного.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.