Лорд и леди Шервуда. Том 1 - [144]

– Да, – глубоко вздохнул Робин, – к сожалению, в любом деле может найтись предатель. Один из вассалов оказался подкупленным, и его ратники опустили мост и открыли первые ворота. Мы долго держались, сражаясь за каждый участок стен, дворов, потом уже за каждый коридор и залу, но в результате силы иссякли. Меня им удалось захватить: я был ранен стрелой в плечо, когда глупо высунулся в бойницу в первый день осады, а у сэра Рейнолда оставалось еще более чем достаточное число ратников. Ночь они продержали меня связанным в амбаре, а утром притащили на конюшню, где сэр Рейнолд стал меня допрашивать, а когда ничего не добился, пригрозил пытками и для пущей наглядности прижег мне раскаленным железом рану. Что, кстати, спасло меня от ее воспаления! – неожиданно рассмеялся Робин так заразительно, что Марианна тоже не удержалась от смеха, хотя повествование Робина было совсем не веселым.

Слушая его, она невольно чувствовала его боль при вести о гибели отца, его собранность и решимость дать отпор убийцам графа Альрика, гнев и отчаяние, когда он понял, что из-за предательства ему не удастся отстоять замок. Она почувствовала даже саднящую боль в плече, когда Робин, рассказывая, невольно погладил свое, на котором белела отметина от той давней раны.

– Что хотел от тебя сэр Рейнолд?

– Чтобы я выдал местонахождение брата и сестры. По счастью, Вилла в те дни рядом со мной не было. Он покинул Веардрун за несколько дней до отъезда отца в Лондон. Я знал, где он, но отнюдь не собирался откровенничать с сэром Рейнолдом. Он не скрывал своих замыслов – убить Вилла и меня и захватить Клэренс. А вот она была в Веардруне. Мы успели укрыть ее в потайной комнате, вход в которую знали только отец, сэр Эдрик, Вилл и я. Представить себе не могу, как она выдержала там три дня почти в одиночестве, если бы с ней не было маленькой подружки – дочери Эдрика! Я тогда не знал, что лучше: молчать и обречь обеих на голодную смерть в убежище, если Вилл не успеет вызволить их, или выдать ее сэру Рейнолду, надеясь, что он пожалеет маленькую девочку. К счастью, пока я думал, сэр Рейнолд послал за палачом, а сам ушел. А вместо палача пришел Эдрик, которого я считал убитым. Он уложил всех ратников, оставшихся стеречь меня, и вывез из замка и меня, и Клэр, и даже не забыл прихватить казну отца и важные документы нашего рода.

– Куда же вы направились?

– О! Это было долгое путешествие! – глаза Робина устремились вдаль, словно он сейчас вновь повторял тот путь шаг за шагом. – Сначала мы поехали к графу Лестеру, который и открыл мне всю подоплеку расправы с отцом и всем нашим родом. Он предложил мне укрыться в его владении в Пограничье и посоветовал отправиться во Францию к принцу Ричарду и действительно примкнуть к его сторонникам. Но мне было нечего предложить принцу, а кроме того, такой поступок опозорил бы имя отца и сделал бы клевету на него правдой. Мы отправились в Пограничье. Долго кружили по дорогам, днем спали в лесу, ехали по ночам. А все это время Вилл искал нас. Он бросился на поиски, как только до него дошла весть о гибели отца и падении Веардруна. Он и похоронил отца и погибших с ним ратников. Мы добрались до Йорка, где у графа Лестера был дом, но уже ночью пришли наемники сэра Рейнолда, выдав себя за ратников шерифа Йоркского. Я тогда вырвался от Эдрика, забрался на крышу дома и перестрелял почти всех. Пятнадцать, как сейчас помню! Двух уложил клинком Эдрик, когда они набросились на меня. Я спрыгнул с крыши, не заметив, что двое остались. Как только открылись ворота, мы немедленно покинули Йорк.

– Но вы добрались до Пограничья, и что было с вами там? – спросила Марианна, которая слушала, живо представляя себе все то, что он ей рассказывал.

– В Пограничье мы не добрались, попросту не поехав туда, – сказал Робин и, поймав Марианну за запястье, с силой притянул к себе. – Можешь слушать дальше в моих объятиях или уснешь?

– Могу, – ответила Марианна, оказавшись прижатой спиной к его груди, и, запрокинув голову, посмотрела на Робина. – Почему ты передумал добираться до Пограничья? Это ведь ты, а не твой наставник, решил изменить намеченный путь?

– Да. Покинув Йорк, мы опять свернули в лес. Эдрик решил, что мы с девочками валимся с ног, и устроил длинный привал с дневным отдыхом и ночлегом. И ночью в мой сон пришел отец. Ты ведь знаешь, что те из нас, кто ушел в Заокраинные земли, иногда могут вернуться к живым, если их очень сильно звать. А я в те дни часто в душе взывал к отцу.

– Что же сказал тебе граф Альрик? – спросила Марианна, испытывая глубокое сочувствие к юному Робину Рочестеру, который ожил сейчас в рассказе лорда Шервуда.

– Давай сделаем проще, – предложил Робин и взял ее за руку. – Смотри мне в глаза и ни о чем не думай. Ты не только увидишь все, что видел я, но и почувствуешь то, что я чувствовал.

Она так и сделала, и ее затянул синий омут его глаз, плавно закружил, окутал туманом. А когда туман рассеялся, она увидела высокий статный силуэт, за которым угадывались безбрежные просторы, и поняла, что эти просторы и есть луга Одина. Золотое сияние лугов стало гаснуть, и она узнала черты самого Робина, только много старше, чем Робин был сейчас, и поняла, что видит графа Альрика. А сам Робин, совсем юный, высокий, тонкий, был тут же. Он бросился в объятия отца, но между ними пролегал невидимый барьер, который не позволил графу Альрику даже провести ладонью по щеке сына: