Лорд и хозяйка гостиницы - [5]

Но в те минуты все краски схлынули со щек Рут, и на побледневшем как смерть лице жили одни глаза, ибо, подойдя к крайним пределам страдания, она из последних сил боролась с горестной потерей, о которой тогда только что узнала.

Шон наблюдал, как она безмолвно стояла, покачиваясь из стороны в сторону, зажав рукой рот, чтобы не зарыдать.

Он не знал, чем помочь ей.

— Он сказал, что всегда доводит все до конца, — тяжело проговорил он.

— Вы отдали ему мое письмо? — спросила Рут.

Голос ее дрожал от непролитых слез.

— Да, мэм.

— Он прочитал его? Он знает, где я? Почему он не пришел сам сказать о своем решении? — С каждым вопросом голос ее звучал все напряженнее и отчаяннее.

— Не могу знать, мэм, — беспомощно пробормотал Шон. — Может, ему не хватило храбрости?..

— Нет уж, храбрости ему бы хватило, — возразила она. — Думаю, он просто не хотел причинять мне излишней боли. В конце концов, он только повторил то, о чем я сама говорила ему не раз. Этот брак действительно мог бы стать позорным…

На последних словах она запнулась и отвернулась, глядя слепыми глазами в угол комнаты.

— Что вы теперь станете делать, мэм? — с некоторой неловкостью спросил Шон.

— Не знаю.

— Может быть, вам…

— Не знаю, ничего не знаю!.. — Внезапно голос Рут осекся, будто она лишилась последних сил.

Она вышла из гостиной, поднялась в свой номер, закрыла дверь и повернула ключ в замке. Начиная с четырнадцати лет — с той поры, как она попала в притон дяди Джона, — Рут запиралась на ключ каждый вечер.

Здесь силы оставили ее, и она рухнула на пол, дав наконец волю слезам.

Сильный ветер выл в щелях скрипучих дряхлых рам, дребезжал стеклами, но Рут ничего не слышала. Не слышала она и голос дрозда-дерябы, что самозабвенно воспевал зимнюю бурю, угнездившись в сотрясаемых ветром ветвях вишневого дерева…

Тогда этот удар судьбы грубо отбросил Рут в жестокий мир реальности.

…Она долго сидела, отупев от горя к пролитых слез. Вдруг ее напугал неожиданный шум. Она вздрогнула, но быстро успокоилась, поняв, что случилось. Просто гостиничная вывеска затрещала под очередным ударом шквального ветра. Не выдержав столь сильного напора, она треснула и, с грохотом сорвавшись с креплений, рухнула на землю.

Рут не особенно удивилась этому. Владелец гостиницы весьма лениво относился к своим обязанностям. Его мало волновали такие пустяки, как подгнившая опора вывески. Она подозревала, правда, что причина этого небрежения кроется скорее в плохом здоровье уже пожилого хозяина, нежели в его лености. И все три дня, что она провела в гостинице, у нее чесались руки завладеть делом, к которому здесь относятся так беззаботно и нерачительно. Рут подумала, что деньгам, которые ей оставил недавно скончавшийся дядя Джон — впрочем, больше против своей воли, — можно найти очень недурное применение. Ведь гостиница стояла почти заброшенная, все равно что бесхозная. Именно в этот момент в ее голове родилось и окрепло твердое решение — самой стать ее хозяйкой.

На следующее утро она уже знала все твердо. Она переговорила с хозяином, и после недолгих препирательств он даже с каким-то облегчением уступил гостиницу Рут. Шон тогда согласился остаться с ней, чтобы помочь, как он помогал прежнему владельцу. Так началась ее новая жизнь, семь лет назад…

Она вдруг вспомнила, что хозяин гостиницы, обратившись к Джорджу, назвал его милордом. Вот оно что, подумала Рут, старый Фицуотер наверняка умер! Теперь Джордж сам стал лордом, получил огромное наследство. Что же, положение обязывает его не вспоминать о такой унизительной мелочи, как связь с какой-то безродной девчонкой много лет тому назад, ведь это совсем не вяжется с его титулом.

Нелегко это было — встретиться с мистером Мортоном и разговаривать с ним спокойно, как ни в чем не бывало. Однако Рут приходилось частенько сталкиваться с подобными трудностями. К тому же мистер Мортон был слишком занят собственными неприятностями, чтобы заметить, что она чем-то расстроена.

— Так вы, оказывается, мой дядя? — спросила она, удивленно подняв брови, когда слуга оставил их одних.

Мистер Мортон сильно смутился и покраснел.

Этому тощему, сутуловатому человеку еще не исполнилось и пятидесяти. Но выглядел он много старше, в силу того что все время суетился и чего-то пугался, как это свойственно старикам. Вот уже несколько лет он был частым гостем «Толстого Кота» — гостиницы, уже семь лет принадлежавшей Рут. Она привязалась к нему, но прекрасно понимала, что стоит этому почтенному пожилому человеку узнать о ее прошлом, о том, как она жила до того, как стала хозяйкой гостиницы, и их добрым отношениям наступит неминуемый конец.

— Я подумал, что для вас это будет удобнее, — торопливо забормотал он. — Все-таки немного странно, что мы путешествуем вместе, а так, ну что ж, дядя и племянница, тем более после того, что случилось сегодня утром…

Рут подавила улыбку. Этим утром конюх дерзко прошелся насчет старика, путешествующего с молоденькой женщиной, и мистер Мортон страдал из-за этого целый день.

— Благодарю за заботу. Но прошу вас, пожалуйста, не расстраивайтесь так из-за меня.

— Ну как же тут не расстраиваться, — пылко сказал он. — У вас и так из-за меня куча хлопот, ведь это я вовлек вас в ситуацию, которая обещает стать еще хуже. Да, она в самом деле может стать еще неприятнее.