Лондонские сочинители - [6]
Едва Чарльз вошел, в нос ему ударил нафталинный запах, исходивший от матерчатых переплетов огромных фолиантов и книг размером поменьше. То был дух учености, своеобразный и восхитительный. Вдоль двух стен тянулись деревянные прилавки, на которых лежали манускрипты, непереплетенные листы и пергаментные свитки. На полках Чарльз заметил собрания сочинений Дрейтона,[25] Драммонда Хоторнденского[26] и Каули.[27] Проследив направление его взгляда, молодой человек сказал:
— В определенном смысле чем лучше книга, тем меньше роль переплета. Крепкий корешок и аккуратный переплет — большего и желать нельзя.
— Роскошь идет вторым чередом?
— Может идти, а может и не идти вообще. Меня зовут Айрленд, мистер Лэм. Уильям Генри Айрленд.
Они обменялись рукопожатием.
— К примеру, — продолжал Айрленд, — на комплект журналов я бы парадный переплет тратить не стал. Но и Шекспиру чересчур пышный наряд ни к чему.
Чарльз поразился глубине суждений столь юного существа.
— Вы совершенно правы, мистер Айрленд. Истинного любителя книг потрепанный вид и засаленные страницы только радуют.
— Еще бы! У меня глаз наметан. Я сразу вижу, кто листает томик с восторгом, а кто — по обязанности.
— Правда?
Вот уж действительно редкий молодой человек.
Уильяму Айрленду, прикинул Чарльз, было лет семнадцать. На шее — широкий мягкий галстук, поверх рубашки — ярко-желтый жилет. Выглядит молодой человек на удивление старомодно. Не хватает только пудреного парика. Но чувствовавшийся в юноше внутренний жар притягивал Чарльза.
— Я предпочитаю самые непритязательные издания Шекспира, — заметил Айрленд, — без примечаний и гравюр во весь лист. Томики какого-нибудь Роу[28] или Тонсона[29] приводят меня в восторг. А вот книги Бомонта[30] и Флетчера[31] могу читать лишь ин-фолио. А на ин-октаво просто больно смотреть, вы не находите? Они не вызывают во мне добрых чувств. Одно лишь отвращение.
Его светло-зеленые глаза широко распахивались в такт модуляциям голоса. Время от времени он сильно стискивал руки, словно вел с самим собой ожесточенную борьбу.
— Вам нравится Дрейтон, мистер Лэм?
— Чрезвычайно.
— Тогда вас вот что заинтересует. — Айрленд снял с полки том ин-кварто в изящном переплете из телячьей кожи, открыл его и протянул Чарльзу. — Это «Пандосто» Грина.[32] Обратите, однако, внимание на надпись.
На фронтисписе изрядно выцветшими чернилами было выведено: Вручено мне, Майк. Дрейтону, Уиллом Ш.
Чарльз прекрасно знал, что «Пандосто» послужил источником вдохновения для «Зимней сказки».[33] И вот перед ним книга, которую держал в руках сам Шекспир, как держит ее сейчас он, Чарльз. От этой цепочки невероятных совпадений он едва не потерял сознание.
Уильям Айрленд не сводил с Лэма пристального взгляда, словно требуя ответа.
— Поразительно. — Закрыв книгу, Чарльз бережно опустил ее на прилавок. — Каким образом вы ее заполучили?
— Нашел в библиотеке одного господина. Он умер прошлым летом. Мы с отцом отправились в Уилтшир. И там увидели сокровища, мистер Лэм, настоящие сокровища. — Он поставил книгу на место и, не оборачиваясь, обронил: — Магазин принадлежит отцу.
За три недели до описываемых событий Уильям действительно съездил с отцом в Солсбери. Билеты они купили поздно, всего за два дня до отъезда, и им достались места не внутри дилижанса, а снаружи, за спиной кучера и тройки лошадей.
— Нет-нет, — воспротивился Сэмюэл Айрленд, — я поеду только под крышей. Промозглый сентябрьский ветер пробирает до костей.
— Это как же, сэр? — только и сказал изумленный кучер; он, подобно всем прочим, при первой же встрече с Айрлендом-старшим был подавлен его решительным тоном.
— Сейчас покажу как. Причем на деле. — Бесцеремонно вскарабкавшись в экипаж, тот обернулся к сыну: — А ты, Уильям, полезай наверх. Свежий воздух придаст тебе бодрости. — Затем, сняв бобровую шапку, с изысканной любезностью поздоровался с единственной сидевшей там дамой и медленно втиснулся между двух пассажиров-мужчин, точно пробка в бутылочное горлышко. — Сделайте милость, подвиньтесь чуточку, на дюйм, не больше. Приношу глубочайшие извинения.
Уильям Айрленд тем временем взобрался по лесенке на открытое сиденье, и дилижанс покатил по Корнхилл-стрит и Чипсайд в сторону собора Св. Павла. Ежась на ветру, Уильям поднял глаза. Он не мог постичь, какими принципами руководствовался создавший собор архитектор,[34] душевная безмятежность творца была ему недоступна. Гигантский купол казался неуместным, инородным.
Уильям давно свыкся с отцовским эгоизмом — правда, сам он не употребил бы этого слова. Айрленд-старший, человек властный, деспотичный, велеречивый, был всего лишь продавцом книг. Торговцем. Уильям знал, что одна мысль о столь низком положении доставляет отцу жестокие муки. Лишь преувеличенное самомнение позволяет ему терпеть такую жизнь.
На Ладгейт-хилл образовался затор из экипажей, дилижанс потихоньку сбавил ход и стал. Уильям обернулся и еще раз взглянул на купол. Подобного величия ему не достигнуть никогда. Он останется тем, кто он есть, не больше. В минуту затишья поверх городского шума из дилижанса донесся знакомый голос. Отец рассуждал о достоинствах трюфелей.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге показана история Англии от периода неолита, первых поселений и постройки Стоунхенджа до возведения средневековых соборов, формирования всеобщего права и конца правления первого короля династии Тюдоров Генриха VII.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге освещается период правления в Англии династии Тюдоров.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Повествование в этой книге начинается с анализа причин, по которым национальная слава после битвы при Ватерлоо уступила место длительному периоду послевоенной депрессии.
Многие из написанных Акройдом книг так или иначе связаны с жизнью Лондона и его прошлым, но эта книга посвящена ему полностью. Для Акройда Лондон — живой организм, растущий и меняющийся по своим законам, и потому «Лондон» — это скорее биография города, чем его история. В книге есть главы об истории тишины и об истории света, истории детства и истории самоубийства, истории кокни и истории алкогольных напитков. Возможно, «Лондон» — самое значительное из когда-либо созданных описаний этого города.
История Англии – это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней – не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Период между Славной революцией (1688) и победой армии союзников при Ватерлоо (1815) вобрал в себя множество событий.
«Дом доктора Ди» – роман, в котором причудливо переплелись реальность и вымысел, история и современность. 29-летний Мэтью наследует старинный дом, и замечает, что нечто странное происходит в нем... Он узнает, что некогда дом принадлежал знаменитому алхимику и чернокнижнику XVI века – доктору Джону Ди... Всю жизнь тот мечтал создать гомункулуса – и даже составил рецепт. Рецепт этот, известный как «Рецепт доктора Ди» , Питер Акройд приводит в своей книге. Но избавим читателей от подробностей – лишь те, что сильны духом, осилят путь знания до конца...Образ центрального героя, средневекового ученого и мистика, знатока оккультных наук доктора Ди, воссоздан автором на основе действительных документов и расцвечен его богатой фантазией.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.