Лондон: Бегство из ада - [13]

– Я вот все думаю, – сменил тему разговора Алистер, – кто бросал в нас эти чертовы плоды с кислотой?

– Что? – очнулся от размышлений Ник. – А-а, ты об этом! Наверное, тот же, кто завывал в верхушках деревьев.

– Но эти твари так и не показались.

– Значит, им это и не надо.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы им неинтересны, как добыча.

– Чего же они хотели?

– Отогнать нас. Чтобы мы ушли и оставили их в покое.

– Если бы они еще взамен оставили в покое нас со своими деревьями.

– Этого они не обещали.

Оба замолчали.

– А что было на совете? – спросил Алистер.

– Они хотят, чтобы мы нашли ядохимикаты против леса.

– Да где же их искать? И какие именно?

– Это совет не волнует.

– Допустим, мы все же найдем. А если они не подействуют?

– Об этом тоже никто не думает.

– Как считаешь, найдем?

Ник пожал плечами.

– Будем стараться.

– И в такой момент ты намереваешься уйти?

– Я быстро.

– Кена предупредишь?

– Конечно.

Разговор иссяк. Они допили виски и разошлись.

6

После того, как они выбили карту из Санжита, подручные Крюка рвались вперед, но он, предвидя погоню, решил отойти назад и затаиться на день-другой в одном из боковых тоннелей. Сейчас он лежал у костра и никак не мог уснуть. Дозор решили не выставлять, зная, что в этой части метро относительно безопасно. Подручные уже давно видели сны, а Крюк все ворочался с боку на бок. Планшет с заветной картой лежал у него под головой. Теперь он жалел, что не убил Санжита. Пощадил шурина бывшего приятеля, а ведь жалость – опасная вещь. Сколько раз он уже в этом убеждался. Пожалеешь кого-нибудь, а потом от этого одни неприятности.

Он вспомнил Шкипера, с которым познакомился в том давнем походе к морю. Затея была хуже некуда, девяносто девять шансов из ста на провал, но платили хорошо, он и соблазнился. К тому же, ему надо было на время слинять из метро после нашумевшего нападения банды Проповедника на торговый караван, в котором он тоже участвовал. Они перебили тогда всех, кроме одного торговца, которому удалось сбежать. За ним гнались до ближайшей станции, но напоролись на огонь заставы и отступили. Добытый товар второпях распихали по барыгам на других линиях, деньги поделили и залегли на дно. Все вроде прошло успешно, но Крюк здорово струхнул тогда. Голову себе сломал, думая, видел его беглец или нет. Вроде как он стоял совсем в другом месте, и тот его не мог разглядеть, да и темно было, но чем черт не шутит. Остальным бандитам терять было нечего, на них пробы негде ставить, а Крюка все знали, как сталкера. Никто и не догадывался, что он время от времени промышляет налетами на торговые караваны.

Потом схватили двоих из шайки – их описал беглец. Они отправились на виселицу, никого не выдав, но Крюк с ума сошел от страха. Вдруг тот еще кого-нибудь вспомнит?

После нескольких бессонных ночей, он решил завербоваться в экспедицию к морю, которую как раз собирали в метро. Погибнуть от зверья по любому лучше, рассудил он, чем быть повешенным в смертном тоннеле, где приводились в исполнение приговоры преступникам.

В экспедиции он сдружился со сталкером по имени Шкипер. Тот и не догадывался о двойной жизни Крюка и его темном прошлом. Симпатия между ними возникла по каким-то непонятным причинам, по которым она порой появляется между мерзавцем и джентльменом, пока последний не узнает, кем на самом деле является первый.

Впрочем, дружба их длилась недолго. Присмотревшись к Крюку, Шкипер начал кое о чем догадываться и постепенно от него отдалился.

По мере их продвижения к морю, отряд численностью в восемь человек нес потери.

Кто-то погиб от зубов и когтей мутантов, которых они встретили по пути, кто-то – от пуль остатков выродившегося и одичавшего местного населения, часть которого начала промышлять бандитизмом. Им теперь промышляли многие, и этому способствовало полное отсутствие закона. Везде правило право сильного.

К Истборну их дошло четверо, да и то двое были серьезно ранены. Они нашли убежище в Полгите, городке неподалеку от Истборна, в личном бункере какого-то фермера, который с семьей так и не успел до него добежать. Шкипер, принявший на себя командование после гибели старшего, отправился на разведку, а Крюка оставил при раненных. Крюк набивался идти с ним, да Шкипер, тогда уже смотревший на него с недоверием, не взял.

На четвертый день отсутствия Шкипера стоны раненных довели Крюка до бешенства. Им становилось все хуже, а вместе с ними и ему.

– Я вам не мать Тереза, мать вашу! – пробормотал Крюк и всадил обоим по смертельной дозе обезболивающего.

Когда они затихли, Крюк запер дверь в их комнату и испытал облегчение. Наступившая тишина подействовала на него умиротворяющее.

Еще через сутки вернулся Шкипер и с удивлением уставился на трупы.

– Что случилось?

– Они умерли, – не смигнув, ответил Крюк.

– Оба сразу?

– Нет, с интервалом в несколько часов.

Шкипер осмотрел обоих и заметил валявшиеся рядом шприцы и ампулы, которые Крюк забыл убрать. Тот чертыхнулся про себя, хотя остался при убеждении, что поступил гуманно. Не стоило мучить ни их, ни себя. Все равно, они не дотащили бы ни одного из них до Лондона. Разве что мертвыми, но там и своих трупов хватает. А так ребята не мучились и умерли почти счастливыми. Но у Шкипера была своя точка зрения. Он сунул шприцы Крюку под нос.