Ломовой кайф - [24]

Милка, Юрка и Ольгерд перебрались в указанное место, а Топорик с капитаном, забрав приготовленный пластит и прочие прибамбасы, отправились за угол, в грот.

Конечно, Таран прекрасно знал, что Ляпунов и Топорик слишком долго учились работать с пластитом и сами по себе не взорвутся, но все-таки ему казалось, будто возятся они там слишком долго. Поэтому он облегченно вздохнул, когда в коридорчике появился капитан, а затем Топорик, отматывающий провод с небольшой катушки.

— Так… — произнес Ляпунов, усаживаясь на пол и вытаскивая из кармана разгрузки маленькую подрывную машинку, похожую на карманный фонарик с динамкой, которые когда-то в обиходе называли «Жу-жу». Топорик откромсал от катушки провод, ободрал верхний слой изоляции, раздвоил проводки и прицепил их к клеммам машинки.

— Инфракрасные очки снять, убрать в футляры. Будем использовать ствольную подсветку. Надеть противогазы и подготовить «черемуху», — велел Ляпунов. — Сразу после взрыва все, кроме Ольгерда, — в грот. Бросаем четыре пакета, добавляем из подствольников осколочными — и вниз.

— Это будет почти четыре метра высоты, — заметил Ольгерд. — А на полу куча камней. Ноги переломаете!

— Твоя трещина, — пояснил капитан, — просто классная. А монолит, который она обвалит, еще лучше. Как кусок пирога, толщиной в два метра. Он так целиком и ляжет, а мы будем прыгать сперва на него, а уж потом на пол. Так что не волнуйся. У тебя будет своя работа — сделать нам хорошую веревочку до дна «колодца». Прыгать будем через водопад, если, конечно, будет кому прыгать… Но ты все-таки тут, наверху, закрепи ее ненадежнее. Ну и рюкзаки оставим под твоей охраной.

— У меня нет оружия, — скромно напомнил спелеолог.

— На всякий случай оставлю тебе «Ф-1». Лучшее орудие быстрого самоубийства. Для верности, когда сдернешь кольцо и отпустишь рычаг, приложи гранату к моему рюкзаку. Там еще полкило пластита осталось.

Все натянули маски, проверили герметичность, надели шлемы. Юрка заметил, что Ляпунов, надев противогаз, достал из рюкзака еще один чехол с этим «средством защиты» и прицепил к разгрузке. Таран сразу догадался, что «носителем информации», за которым они сюда пришли, будет вовсе не дискета или компакт-диск, а человек, для которого капитан и приготовил дополнительный противогаз.

Ляпунов взял у Топорика подрывную машинку и стал нажимать на рычаг динамки. Жу-жу-жу-жу! Пи-и-и! Загорелась красная неонка, и капитан мягко надавил на кнопку с надписью «Fire!».

ШТУРМ «ИШАЧЬИХ КОНЮШЕН»

Из-за угла во тьму плеснула красно-оранжевая вспышка. Бу-бух! — грохот взрыва раскатился по подземным коридорам, воздушная волна пронеслась над прижавшимися к полу «мамонтами», несколько камешков, подхваченных ею, залетело и в коридорчик, брякнуло по шлемам, но никого не поранило. Сразу после этого раздался еще один удар, но не от взрыва, а от тяжкого падения каменной глыбы — шарах-бу-бух! И уже после этого долетело несколько испуганных, болезненных, даже истерических воплей.

— Вперед! — скрежетнула мембрана противогаза. Ляпунов первым вскочил на ноги и помчался к гроту, освещая дорогу фарой, укрепленной на шлеме. За ним ринулись Топорик, Милка и Таран с включенными фонариками на стволах автоматов. Уже на бегу они готовили к броску пакеты с «черемухой».

Там, в гроте, все было четко по Ляпунову: огромная глыба, действительно чем-то похожая на чудовищный кусок круглого пирога или торта, рухнула вниз в «большую Конюшню». Конечно, никаких коней или ишаков тут не было, но люди были. Здесь у Ахмеда оказался не штаб, а лазарет. На длинных, грубо сколоченных нарах в два яруса лежали смуглые и даже чернокожие, но явно побледневшие от недостатка света и малокровия, обросшие бородами люди в грязных, окровавленных бинтах. Сколько их было вначале — неизвестно, но глыба, рухнувшая почти на середину верхнего яруса нар, раздавила не менее половины и наверху, и внизу. Немалое число людей, особенно на верхнем ярусе, попали под относительно мелкие камни, вполне способные, однако, размозжить голову или раздавить грудную клетку. Лишь немногие из тех, кто находился в «большой Конюшне» и остался жив, успели оправиться от шока. Только двое или трое смогли вскочить на ноги, а прочие лишь истошно выли и визжали нечто нечленораздельное. Конечно, сопротивляться тут было некому.

Понимание всего этого пришло потом. После нажатия на спусковой крючок пулю уже не остановишь. Пакеты с «черемухой» полетели вниз, и желто-оранжевое облако, подсвеченное фарой Ляпунова и наствольными фонариками остальных, стало расплываться по подземному залу. Кашель, хрипы, визг врезались в уши даже через резину.

— Отставить подствольники! — проревел мембраной Ляпунов и первым сиганул с двухметровой высоты на неровную, скошенную поверхность глыбы, а потом на пол пещеры. Топорик тут же повторил этот двойной прыжок, и Милка следом. Таран тоже не подкачал.

Странно, ионитовые фильтры противогаза нормально держали «черемуху», но все-таки тухлый запах воистину «духовского» лазарета все же пропустили. Ясно, что нюхни эту вонь без противогаза — и вовсе рвоты не удержишь. Гной, стухшая кровь, моча с фекалиями — параши для ходячих тут же стояли, а неходячие, как видно, просто под себя делали.