Логово зверя - [20]

Юра придвинулся к нему вплотную и едва слышно, одними губами, даже не прошептал, а как будто выдохнул:

– Ну что, рассмотрел его?

Паша, точно не слыша, продолжал глядеть перед собой остановившимися, полными неописуемого, безумного ужаса глазами.

Юра хотел ещё что-то сказать, но остановился, услыхав донёсшийся снизу грохот отодвигаемого стула и вслед за тем тяжёлые, гулкие шаги, сопровождавшиеся глухим, низким рычанием.

Юра понял, что времени у них очень мало. Считанные мгновения. А потому, усилием воли стряхнув владевший им свинцовый, парализующий страх, действовал решительно и молниеносно. Уже через несколько секунд оба рюкзака, не без труда протиснутые сквозь узкое окошко, полетели вниз. Затем Юра обернулся к приятелю и коротко скомандовал:

– Теперь ты. Давай прыгай!

Однако Паша отреагировал как-то вяло. Весь под впечатлением от увиденного только что, он, казалось, потерял способность соображать, сидел не шевелясь, сотрясаемый мелкой дрожью, и лишь чуть покачивал головой и тупо смотрел в никуда, очевидно даже не осознавая вполне степень опасности, грозившей им обоим.

Зато её отлично осознавал Юра. И он не растерялся. Не переставая чутко прислушиваться к доносившимся снизу звукам – глухому топанью и отрывистому рычанию, он без всяких церемоний схватил напарника за рукав куртки и поволок к окну. Тот безвольно, словно безразлично, покорился силе и только возле самого окна слабым, прерывающимся голосом пролепетал:

– А… Что?.. Куда?..

– Прыгай, тебе говорят! – прошипел ему в ухо Юра. – Если тебе жить не надоело!

И так как Паша по-прежнему был инертен и как будто безучастен к происходящему, Юра попросту выпихнул его наружу так же, как сделал это только что с рюкзаками. Паша, не успев даже охнуть, совершенно беззвучно вывалился в отверстие окна и исчез в застывшей у подножия дома тьме.

Юра хотел сразу же последовать за ним, но чуть-чуть задержался, вновь прислушавшись к звукам, издаваемым незнакомцем. Шагов больше не было слышно, но тяжкое дыхание и приглушённый рык продолжали раздаваться. А ещё через мгновение к ним присоединился уже знакомый ему жалобный скрип лестницы. «Странно, как она выдерживает этого громилу?» – пронеслось у него в голове, после чего, не мешкая больше, он вслед за товарищем прыгнул вниз.

Достаточно мягко приземлившись на поросшую травой почву, Юра быстро огляделся кругом и, тут же заметив полулежавшего рядом друга, бросился к нему.

– Ну как, порядок? Цел?

Паша скривился и чуть встряхнул левой рукой.

– Цел, – проворчал он, делая попытку приподняться. – Только лапу вот немного зашиб… Ты слишком резко меня вытолкнул!..

– Обсудим это потом, – прервал его Юра, помогая ему встать и одновременно снова кидая взгляд по сторонам. – А сейчас валим отсюда. Что есть духу! На всех парах!!!

Паша, вроде бы пришедший в себя после недавнего оцепенения, кивнул. Они схватили валявшиеся поблизости рюкзаки и опрометью бросились прочь от дома.

В несколько мгновений они миновали залитую призрачным лунным светом поляну, на окраине которой приютилось уединённое жилище, и углубились в лес. Здесь скорость их передвижения сразу же резко снизилась – лес был густой, плотно заросший огромными раскидистыми деревьями, пышные кроны которых смыкались в вышине и не пропускали сияния полной серебристой луны, воцарившейся на иссиня-чёрном, усеянном россыпями звёзд небосклоне, так внезапно очистившемся от застилавшей его совсем недавно облачной пелены. Но от последней не осталось и следа, и о лившем в течение многих часов дожде напоминали теперь только чистый, словно омытый воздух, резкий запах хвои и устилавшие землю мокрые листья и сучья, на которых беглецы часто поскальзывались и пару раз падали, что, помимо всего прочего, значительно задерживало их продвижение вперёд.

Однако ничто – ни скользота, ни густые перепутанные заросли, то и дело преграждавшие и затруднявшие им путь, ни кромешная тьма, лишь кое-где рассеиваемая изредка проникавшими в лесную гущу скудными лунными отблесками, – не могло остановить их бегства. Страх придавал им сил, подхлёстывал их, точно плетью, и гнал всё дальше и дальше, в глубь дремучего девственного бора, которому, казалось, не будет конца. Они двигались наобум, куда глаза глядят, не придерживаясь какого-то определённого направления и руководствуясь лишь одним стремлением – оказаться как можно дальше от покрытой ковром из колокольчиков поляны и старого одинокого дома, притаившегося в лесной глуши и оказавшегося обителью чего-то неведомого и жуткого. Они петляли, огибали широкие мощные стволы, беспрерывно возникавшие перед ними из темноты, перепрыгивали через поваленные деревья, продирались сквозь жёсткие колючие кусты, шарахались из стороны в сторону, когда во мраке им мерещились какие-то смутные причудливые фигуры, напоминавшие им того, кто незадолго до этого напугал их до смерти. Но им казалось, что они всё ещё недостаточно далеко убежали от страшного дома и его таинственного обитателя, и они, не помня себя, продолжали нестись по бескрайнему, объятому тьмой и мёртвым безмолвием лесу, над которым, серебря верхушки деревьев, плыла в бездонной небесной выси холодная седая луна.