Логово льва - [6]

— Дело заключается в следующем. Несколько лет при нашем Комиссариате существовал специальный отдел, сотрудники которого изучали разные непонятные и странные явления, искали древние клады, ну, и тому подобное. Возглавлял эту службу Глеб Иванович Бокий, человек заслуженный, старый чекист, личный выдвиженец самого товарища Ленина. Но, как это часто и бывает, разбаловался наш Глеб Иванович, нюх потерял, поверил в свою полную безнаказанность. Стал казённые деньги спускать на ветер, на своей даче в Купчино устроил настоящий вертеп: с непрекращающимися пьянками и таким развратом, что сам Гришка Распутин позавидовал бы. Арестовали, конечно, потом и расстреляли, как полагается. А вот его заместитель, Александр Барченко, человек учёный, интеллигентный, на допросах — с пристрастием, конечно же — порассказал много любопытного. — Бессонов бросил поверх стопки с документами и журналами пачку листов коричневатой бумаги, исписанных убористым почерком. — Прочитайте всё, разберитесь. Похоже, на Кольском полуострове одна из экспедиции Барченко (их три было: в двадцать втором году, в тридцать четвертом и в тридцать шестом) и вправду обнаружила некие важные раритеты. Только, похоже, все эти находки успешно ушли за рубеж. Во-первых, Бокию постоянно требовались деньги на его оргии, а Барченко очень интересовался Тибетом. В результате один из них получил вожделённые финансы, а другой — подробные карты Тибета, описание тамошних монастырей и копии древних летописей. Но к тому времени, когда Барченко во всём признался, Бокия уже расстреляли, а вся их коммерция шла как раз именно через Глеба Ивановича. Где искать следы этого иностранного контрагента? Товарищ Сталин показания Барченко прочитал и заинтересовался одной находкой. Называется эта штуковина — Чаша Святого Грааля. Прочитаете потом про неё. Задача очень простая: убедиться — была ли эта Чаша действительно найдена, а если была, то где теперь она находится. Есть всего одна зацепка. На Кольском полуострове есть большое озеро, называется Сейдозеро, на его берегу живёт один человек — по прозвищу Синица, он лично знаком с этим иностранцем, который все найденные артефакты скупал у наших ушлых гавриков.

— Если это так важно, то почему искомого Синицу не нашли до сих пор и не доставили в Ленинград? — нетактично встрял Сизый.

— Пытались, конечно, — поморщился Бессонов. — Три группы уже туда послали, одну за другой, никто живым не вернулся. Поэтому — вся надежда только на «Азимут», вы же на Чукотке такие чудеса живучести продемонстрировали!

Третья операция называлась «Зверёныш». Суть её была проста: необходимо было во что бы то ни стало вернуть в СССР все бумаги и документы, вывезенные по разным каналам из страны товарищем Троцким, Львом Давыдовичем.

— Все бумаги вернуть необходимо! — объяснял Бессонов. — Понимаете — все! Это личный приказ товарища Сталина! Этот Троцкий, он же — Лейба Давидович Бронштейн, личность хитрая и коварная, от него всего можно ожидать. Уже без малого десять лет он нашу службу водит за нос, зараза! Извините за грубое выражение, но — накипело! Постоянно оставляет ложные следы, подбрасывает хорошо сработанные подделки, на нервах откровенно играет. В Турции выкрали у него архив, но не обнаружили нужных бумаг, в Норвегии с помощью местной полиции конфисковали два чемодана, забитых документами, — опять осечка! Да и в Мексике наши люди поработали неплохо, но тоже — без существенных успехов.

— А что там такого важного, в этих бумагах? Что-то конкретное и определённое будем искать? — поинтересовался дотошный Банкин.

Иван Георгиевич тут же стал мрачнее тучи:

— А вот это уже — не вашего, да и не моего ума дело! Это — государственная тайна самого высшего уровня! Даже если вам, товарищи офицеры, и попадёт в руки настоящий архив этого Бронштейна, то знакомиться с имеющимися в нём документами категорически запрещается, вплоть до расстрела! Всем всё ясно? Если что, я могу и повторить! Хорошо, поверю, двигаемся дальше… — Он с видимым трудом водрузил на стол тяжёлый портфель. — Здесь подробные отчёты наших агентов обо всех основных географических перемещениях Льва Давыдовича, начиная с двадцать девятого года, списки лиц, с которыми он встречался, описание всех бытовых нюансов его частной жизни. Необходимо провести тщательные аналитические исследования, выявить круг лиц, могущих знать место хранения истинного архива. После чего необходимо будет выехать за рубеж, повстречаться со всеми фигурантами, представляющими интерес, обнаружить данный архив и доставить его в Москву. Задача ясна?

— В глобальном контексте — безусловно, — отметился Сизый, полюбивший в последнее время щегольнуть заумными словечками. — Но вот чего не могу понять, хоть убей, так это то, зачем эту змею подколодную тогда, в двадцать девятом, живым выпустили из страны? Почему прямо за кордоном потом не шлёпнули, когда он окончательно раскрыл свою гнилую сущность?

— В том-то вся и штука, — снова поморщился Бессонов, словно только что лимона отведал, — бестия он, этот Троцкий. Каналья хитрая. Сперва несколько лет он все важные документы за рубеж переправлял, а потом сам настоял на том, чтобы его выпроводили за границу. И предупредил сразу: «Если меня убьют, то такой компромат всплывёт на поверхность, что чертям в аду станет тошно!» Вот такие дела. Ну, а как только будет найден настоящий архив, так и господину Бронштейну придётся попрощаться с этим прекрасным миром…