Логика чудес. Осмысление событий редких, очень редких и редких до невозможности - [71]

Мы познаем идею противоположностей из повседневного опыта. Противоположность «большого» — «малое», а не «среднеразмерное», даже не «нуль-размерное» и уж точно не «отрицательно-размерное». Бывает также, что у какого-то понятия есть несколько противоположностей. Например, у «увлеченности» — не только «безразличие», но и, скажем, «отвращение». У «негибкости» — как правило, «гибкость», а вот у «гибкости» — не только «негибкость», но и «хрупкость», из чего следует, что противоположностью «негибкости» может быть «антихрупкость». И действительно, гибкость пружины выражает нечто большее, чем тот факт, что сжатие не причиняет ей вреда; пружина получает от сжатия выгоду, потому что именно сжатие придает ей способность распрямляться. Тем не менее «гибкость» — не антоним «хрупкости».

Ни одно из известных мне слов какого бы то ни было языка не выражает напрямую ту выгоду, которую приносит чему-либо попытка его сломать. Однако такие явления существуют, и не только в связи с пружинами. Талеб приводит удачный пример гидры из греческой мифологии: у нее было множество голов, и, когда одну из них отрубали, на ее месте вырастали две новых[126].

Гидра — существо мифологическое, но ее способность к регенерации широко встречается в биосфере. Например, бактерии становятся более жизнестойкими, когда мы пытаемся бороться с ними при помощи антибиотиков. Главная движущая сила биологической эволюции в том и состоит, что конкуренция и тяжелые условия существования отсеивают тех, кто хуже приспосабливается к ним, и от этого выигрывают те, кто может извлечь выгоду из неблагоприятной в остальном среды. Понятие антихрупкости относится не только к биологическим видам, но и к отдельным организмам. Например, мышцы и кости развиваются от упражнений — то есть от напряжения, — а рост растений стимулирует подрезка. Нечто подобное происходит и с человеческим мышлением: иногда нам требуется, чтобы что-то заставило нас думать более интенсивно. Один из моих преподавателей математики говаривал, что некоторые ученики похожи на лекарства: перед употреблением их нужно встряхнуть. Что он и делал, причем не только в переносном смысле.

Психологи используют термин «резильентность», описывающий качество человека, который становится сильнее в борьбе с жизненными трудностями. Эта идея выражается в строчке из популярного мюзикла «Фантастикс» (The Fantasticks), поставленного в 1960 году: «Без боли в сердце пустота». Таким образом, «резильентность» описывает частный случай антихрупкости, но используется только в профессиональном жаргоне психологов. Еще более специальный термин «посттравматический рост» описывает это качество более конкретно: травмы и невзгоды могут привести не просто к выздоровлению, но и к дальнейшему улучшению психологического здоровья.

Еще один тип антихрупкости называют, обычно с уничижительным оттенком, «комплексом Наполеона». Это название основывается на распространенном мнении (у которого, к слову, немного убедительных оснований), что низкорослым людям, таким как Наполеон, свойственно чрезмерное стремление компенсировать свой малый рост излишней агрессивностью или властностью, и именно это стремление к компенсации позволяет им добиваться успеха. Сам Наполеон был человеком не особенно низкорослым: его рост — 168 см (или, по другим данным, 170) — был даже выше среднего для взрослого француза его времени.

Антихрупкость «бойца»

Концепцию антихрупкости можно с пользой применять к состязаниям любого типа, в том числе к спортивным единоборствам. Профессиональные боксеры говорят, что бокс — это спорт, в котором избивают даже победителя: если и победитель не получит жестко пару раз, тогда это не бой, а бойня.

Есть люди, которым хорошая драка, по-видимому, доставляет удовольствие. Настоящий боец не боится пропустить несколько ударов соперника, если в конце концов выходит победителем; чем ожесточеннее бой, тем больше ему нравится драться и тем энергичнее он сражается. Такой боец не просто не замечает ударов; бьют его, бьет он, и это делает бой интересным.

Многие бойцы обладают на удивление мягким характером. Они не напрашиваются на неприятности. Их латентные дикость и агрессия проявляются, только когда начинается бой. Выше я упоминал, что крещендо рассерженных голосов может быть предвестником кабацкой драки. В этот момент спокойный тихонский мир добродушного пьянства готов уступить место диконскому хаосу — если, конечно, противная сторона не найдет умиротворяющих доводов. Но на этом этапе мирное разрешение конфликта случается редко, хотя вежливое извинение почти всегда способно предотвратить драку. Меня поражает, что люди готовы рисковать своей жизнью, лишь бы не потерять лицо.

Как-то раз, подъезжая к светофору, я замечтался, не успел вовремя затормозить и стукнул машину, стоявшую впереди. Удар был очень слабым, и все повреждения свелись к царапине на бампере. Но это была блестящая новенькая BMW; из нее выскочил мускулистый молодой человек, непрерывно крича: «Почему ты это сделал? Почему? Почему? Почему?» Он был явно расстроен, и я видел, что при малейшей провокации дело перейдет в драку. Не думаю, чтобы он хотел сильно меня покалечить, хотя я вряд ли вышел бы из этой переделки целым и невредимым; ему скорее хотелось сорвать на мне свою злость. Меня внезапно осенило, и я ответил: «Почему? Потому что я облажался. Мне очень жаль». Молодой человек моментально смягчился. Теперь ни о какой драке не могло быть и речи. Через несколько минут мы уже обменивались данными для отчета о ДТП, в полном соответствии с тихонскими правилами дорожного движения.