Логика человеческой жизни - [33]

Не буду приводить примеры из литературы. Думаю, многим из нас по собственному опыту знакома эта ситуация. Но опыт редко делает нас осторожными. Обычно мы и после этого безо всякой оглядки «впадаем в любовь», как говорят англичане. Почему мы с такой готовностью идём навстречу любви? Любовь даёт нам ощущение полноты жизни. И чем больше нам не хватает этой полноты, тем сильнее мы тянемся к любви, жаждем любви. Временем, когда любовь провозглашается главным в человеческой жизни, была, например, эпоха модернизма, конец ХIХ – начало ХХ века. Прежде всего, это касалось людей искусства. Один из них – талантливый поэт, блестящий критик Владислав Ходасевич в книге воспоминаний «Некрополь» (1939) писал об этом: «Любовь открывала для символиста или декадента прямой и кратчайший доступ к неиссякаемому кладезю эмоций. Достаточно было быть влюблённым – и человек становился обеспечен всеми предметами первой лирической необходимости: Страстью, Отчаянием, Ликованием, Безумием, Пороком, Грехом, Ненавистью и т. д. Поэтому все и всегда были влюблены: если не в самом деле, то хоть уверяли себя, будто влюблены; малейшую искорку чего-то похожего на любовь раздували изо всех сил. Недаром воспевались даже такие вещи, как «любовь к любви». Естественно, что таким же становилось восприятие любви и у читателей декадентской поэзии.

Но всё же, наверное, самой главной причиной притягательности любви является то, что любовь для нас – если не единственная, то главная возможность преодоления одиночества. Много писавший о любви Ги де Мопассан заметил: «Когда приходит любовь, душа наполняется неземным блаженством. А знаешь, почему? Знаешь, отчего это ощущение огромного счастья? Только оттого, что мы воображаем, будто пришёл конец одиночеству». В этом был убеждён и философ Бертран Рассел, сказавший: «Любовь – это главный способ бегства от одиночества, которое мучит большинство мужчин и женщин в течение почти всей жизни».

Почему нам так часто кажется, что любовь способна избавить нас от одиночества, и почему она так редко избавляет нас от него? Эрих Фромм объясняет это тем, что любовь «…часто путают с бурным переживанием „влюблённости”, внезапного крушения барьеров, существовавших до этого момента между двумя чужими людьми. Но это переживание внезапной близости по самой своей природе кратковременно. После того, как чужой станет близким, нет больше барьеров для преодоления, нет больше неожиданного сближения. Любимого человека познаёшь так же хорошо, как самого себя. Или, может, лучше сказать – познаёшь так же мало, как самого себя. Если бы познание другого человека шло вглубь, если бы познавалась бесконечность его личности, то другого человека никогда нельзя было бы познать окончательно – и чудо преодоления барьеров могло бы повторяться каждый день заново. Но у большинства людей познание собственной личности, так же, как и познание других личностей, слишком поспешное, слишком быстро исчерпывается. Для них близость утверждается прежде всего через половой контакт. Поскольку они ощущают отчуждённость другого человека прежде всего как физическую отчуждённость, то физическое единство принимают за преодоление отчуждённости.

Кроме того существуют другие факторы, которые для многих людей означают преодоление отчуждённости. Говорить о собственной личной жизни, о собственных надеждах и тревогах, показать свою детскость и ребячливость, найти общие интересы – всё это воспринимается как преодоление отчуждённости…Но во всех этих случаях близость имеет тенденцию с течением времени сходить на нет. В результате – поиски близости с новым человеком, с новым чужим. Опять чужой превращается в близкого, опять напряжённое и сильное переживание влюблённости. И опять она мало-помалу теряет свою силу и заканчивается желанием новой победы, новой любви – при иллюзии, что новая любовь будет отличаться от прежних». Мы бросаемся в любовь, стремясь преодолеть одиночество, но любовь вскоре уходит, оставляя нас ещё более одинокими. Так неужели же прав был известный немецкий романист Эрих Мария Ремарк, когда сказал: «Человеческая жизнь слишком длинна для любви. Просто-напросто слишком длинна»?

Ещё сложнее обстоит дело с супружеской любовью. Уже сама возможность её существования издавна вызывает большие сомнения. В XII веке монах Андреас Капелланус в трактате «О любви» писал: «Совершенно ясно, что любовь между мужем и женой невозможна». Впрочем, сегодня сомнения всё чаще вызывает «нормальность» самого института брака. Известная английская писательница Айрис Мэрдок по этому поводу заметила: «Супружество – очень странная вещь. Непонятно вообще, как оно существует. По-моему, когда люди хвастают, что счастливы в браке, это самообман, если не прямая ложь. Человеческая душа не предназначена для постоянного соприкосновения с душой другого человека, из такой насильственной близости нередко родится бесконечное одиночество, терпеть которое предписано правилами игры».

Правда, социология и статистика смотрят на брак менее пессимистично. Согласно их исследованиям, семейные люди не так остро чувствуют одиночество, они ведут более здоровый образ жизни – меньше курят и пьют, лучше питаются, точнее выполняют предписания врачей. Как отмечает Майкл Аргайл в работе «Психология счастья», «многими учёными было выявлено, что супруги в среднем более счастливы, чем холостяки, вдовцы или разведённые». С этим трудно не согласиться. Вот только «более счастливы» ещё не означает «счастливы», просто супруги чувствуют себя психологически более комфортно, чем люди одинокие.