ЛоГГ. Том 3. Стойкость - [15]

— Однако, с технической точки зрения Изерлон неприступен, — продолжал Шафт. — Это искусственная сфера диаметром шестьдесят километров, покрытая четырьмя повторяющимися слоями сверхтвёрдой стали, кристаллических волокон и суперкерамики, причём каждый из слоёв имеет зеркальное противолучевое покрытие. Нам не удастся и поцарапать его, даже пушками огромных линкоров. И это не просто теория, тот факт, что войска Союза так и не смогли захватить Изерлон, нападая снаружи, подтверждает её… Но если боевой флот не в состоянии захватить эту крепость, то что же нам делать? Единственный способ одолеть Изерлон — это выставить против него нечто, что может соперничать с ним в броне и огневой мощи. Иными словами, атаковать крепость с помощью другой крепости. Передвинуть крепость, способную справиться с Изерлоном, в точку прямо напротив него, и атаковать оттуда.

На этом месте генерал-инспектор Научно-технического отдела остановился и оглядел четвёрку сидящих перед ним. Райнхард, уже знавший, что он хочет сказать, не выглядел удивлённым. Что касается Оберштайна, то даже если внутри он и был удивлён, это никак не отразилось на его лице или движениях. А вот об оставшихся двоих этого нельзя было сказать. Кемпфф тяжело дышал, постукивая своими могучими пальцами по подлокотникам кресла, а Мюллер качал головой, что-то бормоча себе под нос.

Шафт заговорил снова:

— Если вы хотите найти крепость в Империи, которая способна выстоять против Изерлона, то обратите внимание на крепость Гайесбург, которая в прошлогодней гражданской войне использовалась конфедерацией аристократов в качестве оплота, а сейчас остаётся неиспользуемой. Отремонтировать её, прикрепить подпространственные и обычные навигационные двигатели, переместить на десять тысяч световых лет — можно будет устроить поединок крепостей между нею и Изерлоном. Мощность существующих подпространственных двигателей недостаточна, чтобы заставить двигаться гигантскую крепость, но это лишь означает, что нам нужно использовать сразу дюжину, установив их кольцом и запустив одновременно. Это вполне осуществимо с нынешним уровнем технологий, ну а всё остальное будет зависеть от умений командующего.

Чуть не лопающийся от самодовольства Шафт сел, а вместо него поднялся Райнхард.

— Именно поэтому я вызвал вас сюда, — под взглядом его ярких льдисто-голубых глаз оба адмирала выпрямились в своих креслах. — Я назначаю Кемпффа командующим операцией, а Мюллера — его заместителем. Следуйте предложенному инспектором по науке и технологиям плану и захватите Изерлон.

Назначение адмирала Карла Густава Кемпффа командующим и Нейхардта Мюллера заместителем в этой новой операции вызвало несколько волн в имперской армии. Всё же естественно было предположить, что столь масштабной и значимой операцией назначат командовать одного из адмиралов флота, Ройенталя или Миттермайера.

Конечно, ни один из адмиралов флота не делал никаких публичных заявлений по этому поводу, но, общаясь наедине, они не могли сдержать разочарования.

— Наверняка, — говорил Миттермайер, — это решение принято не без участия Оберштайна, «его превосходительства начальника генштаба».

Такое предположение было вызвано предрассудками, а не размышлениями, но оно оказалось недалеко от истины. Когда Райнхард спросил у Оберштайна совета насчёт того, кому можно поручить командование операцией, тот не стал отвечать сразу, а спросил мнения капитана Фернера, ставшего одним из его помощников.

— Если адмиралы Ройенталь и Миттермайер добьются успеха, — ответил Фернер, — то единственным оставшимся званием, в которое можно произвести их в качестве награды, останется звание гросс-адмирала., что сделает их равными по званию с герцогом Лоэнграммом. А это будет нехорошо в плане сохранения порядка и иерархии. С другой стороны, если выбрать кого-то из адмиралов, то их, в случае успеха, можно будет произвести в адмиралы флота, что, помимо прочего, не позволит Ройенталю и Миттермайеру слишком отдалиться от остальных. И даже в случае неудачи поражение не будет столь тяжёлым, так как вы не использовали главных козырей.

Это мнение совпадало и с мыслями самого Оберштайна. Чтобы поддерживать порядок в иерархии и поднять авторитет находящегося на вершине, следовало избегать появления номера два. Именно это волновало Оберштайна, пока был жив Зигфрид Кирхайс. Рыжеволосому адмиралу были оказаны всяческие почести после того, как он погиб, защищая Райнхарда. С тем, чтобы предоставлять чрезмерные почести мёртвым, не было проблем, но с живыми ситуация совсем иная. Теперь, когда Кирхайса не стало, не было смысла позволять Миттермайеру или Ройенталю занять освободившееся место. Было жизненно важно создать не номера два, а множество третьих, чтобы расширить мощь и функциональность организации и усилить тем самым диктатуру Лоэнграмма.

В таком случае, если бы Оберштайн никогда не стал пытаться занять место номера два лично, то смог бы избежать критики и обвинений в оппортунизме. Но даже Миттермайер, презиравший Оберштайна, признавал тот факт, что этот человек не жаждет личного продвижения. Он хотел чего-то другого.