ЛоГГ. Том 3. Стойкость - [11]

— Сбил крейсер? В первом же бою?

Эти слова были произнесены не Яном, а стоявшим поблизости начальником службы безопасности крепости, Вальтером фон Шёнкопфом, который полетел с ними, сказав, что хочет посмотреть на результаты обучения новобранцев. Он также был одним из инструкторов Юлиана по стрельбе и рукопашному бою.

Фредерика кивнула, и Шёнкопф с довольным лицом хлопнул в ладоши.

— Мальчишка полон сюрпризов. Даже я не смог проявить себя так в своём первом бою. Даже страшно становится, кем он может стать в будущем…

— О чём вы говорите? — спросил Ян. — Всё, что он сделал, это использовал весь запас удачи на ближайшие лет сто. Если в итоге он станет слишком несерьёзно относиться к битвам, ни к чему хорошему это не приведёт. Настоящее испытание начинается сейчас.

Ян собирался сказать это тоном строгого учителя, но, увидев лица Фредерики и Шёнкопфа, понял, что не смог добиться в этом успеха. Они как бы говорили: «Не нужно стараться так сильно».

Вот так завершилась первая битва Юлиана Минца. Он смог остаться в живых.

Глава 2. Мобильная крепость

I

Хотя битва, вспыхнувшая в Изерлонском коридоре в январе 798-го года КЭ (489-го года по Имперскому календарю), была довольно крупной, по своей сути она всё же оставалась не более чем пограничной стычкой.

Адмирал Ян Вэнли, командующий крепостью Изерлон и человек, ответственный за действия войск Союза, вскоре вернулся в крепость, не собираясь обострять конфликт.

Со стороны же Империи за этот район космоса отвечал Карл Густав Кемпфф. Хотя он принёс извинения как за сам инцидент, так и за то, что его подчинённым не удалось уничтожить врага, главнокомандующий всеми вооружёнными силами Империи, гросс-адмирал Лоэнграмм, лишь отмахнулся от этого, сказав: «Нельзя ожидать, что в сотне битв будет одержано сто побед. Вам нет нужды извиняться за каждую неудачу».

Конечно, если бы речь шла о крупном сражении, от которого зависела бы судьба государства, всё было бы иначе. Кроме того, в данный момент у Райнхарда были другие дела. Всё своё время и энергию он вынужден был посвятить другим своим обязанностям в качестве премьер-министра Империи, улучшая внутреннюю обстановку в государстве и накапливая силы. Возможности разбираться с небольшим локальным столкновением, не имевшим особого политического или стратегического значения, у него не было.

Райнхарду исполнилось двадцать два года, и к его природной красоте добавились достоинство правителя и лёгкий оттенок меланхолии на лице, окончательно сделав его похожим на некоего полубога. Солдаты относились к нему с благоговейным страхом, как к объекту религиозной веры. Одной из причин этого был его образ жизни.

После того, как уехала его сестра Аннерозе, Райнхард оставил их поместье в Шварцене и перебрался в один из офицерских домов. И этот дом, хоть и был рассчитан на высокопоставленного офицера, для фактического правителя нескольких тысяч звёздных систем, населённых более чем двадцатью пятью миллиардами жителей, был очень скромным. В нём были кабинет, спальня, гостиная, ванная комната, столовая и кухня, а также отдельная комната для личного слуги — и это всё, если не считать домика охраны в одном из углов сада.

— Это слишком уж непрезентабельное жилище для премьер-министра Империи. Я не предлагаю ничего экстравагантного, но вам не кажется, что стоит выбрать нечто более подходящее вашему статусу? — подобные предложения нередко раздавались в окружении Райнхарда, но лёгкая равнодушная улыбка была единственным ответом, который он когда-либо на них давал.

Непритязательность в том, что касалось материальных благ, была одной из общих черт Райнхарда и Яна Вэнли. Райнхард жаждал славы и власти, но эти вещи не имели для него осязаемой формы. Хотя власть, конечно, сопровождалась исполнением любых материальных желаний. Если бы он только захотел, Райнхард мог бы жить в мраморном дворце, населённом послушными любому капризу красавицами, и купаться в золоте и драгоценностях, но это сделало бы его неприглядной карикатурой на Рудольфа Великого. Рудольф был человеком с непреодолимым стремлением продемонстрировать свою огромную власть в виде материальных богатств. Помимо роскошного дворца Нойе Сан-Суси, вершины его великолепия, он владел множеством охотничьих угодий и усадеб, бесценных картин и скульптур, шикарными яхтами для путешествий по Империи, сокровищницами, полными драгоценных металлов и камней, личными телохранителями и художниками-портретистами, оркестром, винодельнями, а также бесчисленными слугами и фрейлинами… Рудольф присваивал себе всё самое лучшее. Прочие аристократы толпились вокруг него, удерживая на лицах восхищённое выражение, какими бы безделушками он их ни одаривал. В каком-то смысле они хорошо знали своё место, живя в подчинении гиганта — первого, кому удалось стать правителем всего человечества — на положении всё же скорее рабов, а не скота. Хотя единственной причиной, по которой они не виляли хвостами перед Рудольфом, заключалась в отсутствии хвостов. Время от времени Рудольф отдавал прекрасных женщин из своего гарема кому-нибудь из придворных. Так как эти женщины обычно обладали титулами, поместьями драгоценностями и прочим, то придворные с радостью принимали их и хвастались перед прочими аристократами благосклонностью Его Императорского Величества.