Лия - [53]
— Я знаю, — ответила Лия, внимательно следя за моими взволнованными движениями.
— Знаешь?! Откуда?
— Ты мне сам сказал.
— Ничего не понимаю, наверно, я сошел с ума.
— Ты мне сказал однажды… что ты меня не любишь, что…
— По телефону, — пробормотал я, в упор глядя на нее.
— Да.
— Выходит, это с тобой я говорил в тот день… А я, дурак, решил, что это Нина, и удивлялся: «Что за черт? По телефону — она одна, а когда встречаемся — совсем другая…»
— И мы разговаривали не только тогда.
— Как?!
— Мы разговаривали еще много-много раз. Когда я скучала по тебе, я набирала номер и слушала твой голос. — Лия широко улыбнулась и весело продолжила: — Иногда ты так сердился… Но мне нравилось тебя злить.
— Вот оно что… — пробормотал я недоуменно, — а мне и в голову не приходило! А откуда ты узнала номер моего телефона?
— Для меня это не проблема. Вот тебе, и в самом деле, надо решить уравнение с двумя неизвестными — Нина и Лия.
— Ты неправа, — возразил я, нахмурившись.
— Только тебе это не удастся, — Лия сделала несколько мягких шагов, гипнотизируя меня своим демоническим взглядом и улыбкой. — Я так долго тебя берегла, лелеяла, охраняла, чтобы теперь ты достался другой? Ни за что. Ты — мой. Мой.
— Твоим я был, есть и останусь навсегда, — прошептал я и закрыл глаза. Ее губы коснулись моих, и дрожь пронеслась по всему моему телу.
— И ты никогда не женишься на Нине, — услышал я ее страстный шепот у своего уха.
— Я никогда не женюсь на Нине.
— Поклянись самым дорогим.
— Клянусь жизнью…
— Что ты ни на ком не женишься.
— …что я ни на ком не женюсь…
— …кроме меня.
— …кроме тебя.
Лия закружилась в танце по комнате, размахивая руками. Закинув голову назад, она смеялась, опьянев от счастья:
— А я-то, дура, думала… что потеряла тебя, и бросилась тебя защищать… сюда… если бы я знала, то не пришла бы… он ее не любит… не любит…
Я стоял в недоумении и смотрел на танцующую Лию, видел охватившую ее безграничную радость и не знал, что делать. Я опять вспомнил о поезде. Надо ехать. Мама ждет меня, она ждет меня с… Вдруг меня осенило:
— Лия! — воскликнул я с надеждой и, подскочив к ней, вырвал из вихря танца. — Лия, поедем ко мне. Я познакомлю тебя с мамой, мы еще успеем на поезд. Ну, едешь?
Она удивилась.
— К тебе? Я?! Что мне там делать?!
— Как, что делать?! Я им написал…
— Что приедешь с Ниной.
— Да, но…
— Я не поеду. В какое положение ты себя ставишь, ты отдаешь себе отчет? А меня? Нет, я не поеду.
— Тогда я еду один, — решительно сказал я, помрачнев, потому что Лия была во многом права.
— Поезжай.
Она взяла свою сумку и в ожидании остановилась посреди комнаты. Я решил проверить, не забыл ли чего, и принялся ворошить вещи. Все это время я краем глаза следил за Лией: явно, она была чем-то встревожена. Она безжалостно кусала нижнюю губу, красную как вишня. Когда я собрался и взял сумку в руку, Лия посмотрела на меня как бы из другого мира и, бледнея, прошептала:
— А меня кому ты оставляешь?
Я мучительно выдавил из себя:
— Лия, прости меня… но мама тяжело больна и ждет меня… завтра я должен… мама…
— А я?
— Понимаешь… мама ждет… я обещал…
В ее глазах появился дьявольский блеск и, приблизившись ко мне, она прошептала:
— Значит, ты меня не любишь.
— Лия…
— Если любишь, ты не оставишь меня.
— Лия! — меня передернуло от ее жестокости.
— Кристиан, дорогой, вот я, возьми меня, я твоя. Только если ты меня любишь, Кристиан… — она облизнула пересохшие губы и, бледная, трепеща, словно былинка, приникла к моей груди.
Я был готов уже выйти, но ноги словно вросли в пол. Разум подсказывал, что необходимо ехать: мое место — дома, рядом с матерью, которая ждет меня, неважно, с кем-нибудь или одного. К тому же, я везу траву, которая может облегчить ее страдания, может, даже спасти. Но откуда-то из глубины моего сознания звучал голос: «…когда ты найдешь человека, ради которого согласишься оставить даже своих родителей, знай, что он — твой избранник…» Кто сказал это? Может, Калимах, а может, и дед.
— Я люблю тебя, Лия, — прошептали против моей воли иссушенные жаром губы.
— Кристиан, — пролепетала Лия и обволокла меня страстным, полным любви взглядом. В мире не было ничего, кроме ее прерывающегося и горячего дыхания…
Поздно ночью, когда уже замерли уличные шумы, признак того, что перевалило за полночь, Лия мягко поглаживала мой висок и лоб своими нежными пальцами, и от ее ласки буря страстей, бушевавшая в моей груди, постепенно улеглась. Внезапно я вспомнил о зашифрованной записке.
— Лия, что ты мне написала на той бумажке? — спросил я, ловя ее взгляд.
— Какой… Я тебе никогда не писала.
Я отыскал блокнот, извлек из него записку, над которой безуспешно промучился целую неделю.
— Ах вот оно что! — рассмеялась Лия. — Ты ее еще хранишь?!
— Я случайно нашел ее в книге на прошлой неделе…
— Теперь я знаю, как ты читаешь стихи… Ну, расшифровал ты ее?
— Нет.
— Позор на твою голову. Человек с выс… поверхностным образованием, — укоряла меня Лия с притворной иронией, потом с интересом заглянула мне в глаза, желая проследить за реакцией — рассердился я или нет, и спросила: — Ну что, прочитать тебе?
— Очень любопытно.
— Знаешь, я пожалуй не скажу. Ты должен сам догадаться… Скажу только, что последнее слово — это мое имя, — и она игриво взъерошила мои волосы.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Действие романа известного молдавского прозаика Самсона Шляху происходит в годы Великой Отечественной войны в оккупированном фашистами городе. Герои книги — подпольщики, ведущие полную опасностей борьбу. Роман отличается детальной разработкой характеров, психологизмом, постановкой серьезных нравственных проблем.