Ливонский поход Ивана Грозного - [31]

вступили с королем в переговоры о сдаче крепости и сдали ее, как этому ни сопротивлялись великолуцкий архиепископ Киприан и воеводы, которые хотели даже взорвать крепость на воздух, предпочитая геройскую смерть постыдной сдаче. Не будучи в состоянии склонить гарнизон к этому подвигу, они заперлись в церкви Св. Софии, так что пришлось – по приказанию Батория – выводить их оттуда насильно. Приведенные к королю, они ударили ему челом, причем воевода Петр Волынский стал жаловаться Баторию на своего товарища Василия Микулинского за то, что этот последний оклеветал его перед царем, и поэтому царь приказал заключить его, Волынского, в оковы. Но король не пожелал за недостатком времени разбирать этой жалобы и поручил надзирать за воеводами и архиепископом литовскому подскарбию Лаврентию Войне[354]. Затем он послал несколько Венгров и несколько Поляков (Нищицкого, Пенкославского, Немоту и Красицкого) принимать замок. К ним вздумали было присоединиться еще некоторые Поляки, увлекаемые, вероятно, жаждой добычи, что сильно рассердило короля: он бросился на одного из них, Доброславского, с саблей, чем обидел гетмана Мелецкого, так как Доброславский был его слугой[355].

Приняв замок, король приказал Москвитянам выходить из него, предоставляя каждому на выбор – возвратиться на родину или остаться у него на службе. Большая часть, побуждаемая любовью к родине и преданностью царю, предпочла возвращение в отечество и службу своему государю, хотя «каждый из них мог думать, что идет на верную смерть и страшные мучения». Однако царь пощадил их, «или потому, – замечает польский историк, – что, по мнению его, они были вынуждены сдаться последнею крайностью, или потому, что он сам вследствие неудач упал духом и ослабел в своей жестокости». По приказанию царя, они были размещены в окрестных замках: Великих Луках, Заволочье, Невеле, Усвят, чтобы они смыли, защищая эти крепости, позор сдачи Полоцка доблестными подвигами в дальнейшей борьбе с врагом. Король приказал охранять выходивших из крепости от обид и сам наблюдал за этим. Когда один из солдат, надеясь на то, что он останется незамеченным в толпе, стал грабить их, Баторий бросился на него и прибил его булавой[356]. С целью охраны от грабителей дана была Москвитянам, по приказанию короля, стража из литовских панов и казаков (2 эскадрона), под начальством ротмистра Садовского, для сопровождения их в пути[357].

«Но когда они пришли на ночлег, то всякий сброд, который потянулся за ним от войска, начал их терзать и грабить, чему помогали и посланные охранять их казаки». Увидев это, встревоженные Москвитяне стали разбегаться, кто куда попало, так что Садовский не мог собрать их снова. Узнав об этом, Баторий выразил сильное сожаление, что так случилось[358].

Взяв крепость, король хотел совершить благодарственное молебствие в тот же самый день в самом Полоцке, но множество трупов и сильное от них зловоние не позволили ему войти в город, а потому он приказал отслужить молебен на следующий день в лагере[359].

В крепости победители нашли 38 орудий, 300 гаковниц, около 600 длинных ручниц[360], 2500 центнеров пороха[361], много пуль и ядер[362] и значительную добычу, хотя Москвитяне, уходя на родину, и взяли с собой много сокровищ. Венгры в течение нескольких дней выносили разного рода вещи из замка, много продали явно в лагери и много, – то, что получше, – у себя спрятали[363]. Кроме того, победителям досталась драгоценная библиотека, состоявшая из летописей и сочинений отцов церкви на славянском языке[364].

При разделе добычи между венгерскими и польскими солдатами произошли раздоры, которые достигли до такой степени, «что, выстроившись в боевой порядок, они едва не бросились друг на друга с обнаженными мечами. Уже раньше этого польские солдаты, собираясь в кружки, шумели по всему лагерю, говоря, что их храбрость пренебрегается Венграми, что те присваивают себе во всем преимущества, одни только захватывают плоды побед и всю добычу, как будто война предпринята для их славы и выгод». Возник раздор и между начальствующими лицами. Гетман Мелецкий, недовольный умалением своей власти, высказывал вражду к виленскому воеводе Радзивиллу, Замойскому и Бекешу, королевским любимцам, которым Баторий предоставлял столько власти, что они могли действительно стеснять распоряжения гетмана[365]. Король прекратил раздор между солдатами раздачей подарков из своей казны.

Чтоб упрочить окончательно за собой владение Полоцком, Баторий должен был взять окрестные крепости Сокол, Туровлю и Сушу, которые находились еще в руках Москвитян. Туровля расположена была в четырех милях от Полоцка вверх по Двине[366], у впадения речки Туровли, так что крепость заключена была между двумя реками; с третьей стороны примыкало к ней озеро. Находясь посредине Улы, Витебска и других крепостей, принадлежавших Речи Посполитой, Туровля легко могла преграждать и действительно преграждала подвоз съестных припасов в Полоцк из этих местностей, отчего в лагере Батория под Полоцком недостаток в съестных припасах все более и более усиливался. Ввиду этого еще во время осады Полоцка была сделана попытка устранить это препятствие. Николай Разивилл послал отряд войск, под начальством Франциска Жука, взять Туровлю, но эта экспедиция потерпела неудачу как вследствие мужественной обороны гарнизона, стоявшего в Туровле, так и вследствие недостаточного количества орудий, взятых с собою Жуком. Неоднократные нападения его на крепость были отражены Русскими с успехом