Литвиненко. Расследование - [79]

«В итоге (Луговой) посмотрел на свои часы, он сказал, что его жена скоро вернется. Тут в зале появилась жена Андрея, она помахала ему рукой и он сказал, ну вот, пора идти. Так вот, Володя и я остались, мы вдвоем, а он поднялся, подошел к своей жене, Андрей, а потом он привел своего сына, 8 лет. Такой мальчик, восьми лет, в куртке, он сказал: "Это дядя Саша, пожми ему руку". Мы пожали руки, и он (неразборчиво). И вот, потом мы оттуда вышли».

6.306Рассказ Литвиненко предполагает пару замечаний.

6.307 Литвиненко очевидно ошибся насчет цвета чайника. Из показаний Андраде явствует, что чай приносили в белом фарфоровом чайнике. В этом нет ничего зловещего. Учитывая то, что Литвиненко давал длинные показания, находясь в больнице в тяжелом состоянии, было бы удивительно, если бы он не сделал пары ошибок. Существует доказательство того, что чайники в Palm Court в отеле Sheraton, где Литвиненко пил чай с Луговым на предыдущей неделе, были серебряные. Похоже, что, сообщая эту подробность, Литвиненко спутал воспоминания об этих двух случаях.

6.308 Что более важно, есть два момента касательно того, как Литвиненко описал поведение Лугового, которые со стороны выглядят расходящимися с предположением, что Луговой отравил Литвиненко полонием в ходе этой встречи. В своей вступительной речи королевский адвокат Тэм указал на оба этих момента.

6.309 Во-первых, в рассказе Литвиненко Луговой был безразличен к тому, будет ли или нет пить чай Литвиненко. Можно предположить, что отравитель попытается уговорить выбранную принять примешанный к чему-либо яд, но по рассказу Литвиненко Луговой чуть ли не отговаривал его пить чай. Нет сомнения, что Литвиненко рассказал, что хотел — после приведенного мной выше рассказа, сержант Хоар спросил Литвиненко: «Сильно ли настаивал Андрей на том, чтобы вы выпили чаю, или ему было все равно, говорил ли он: "Давай, выпей" или ему было все равно?». На этот вопрос Литвиненко ответил так: «Он сказал это так, знаете: "Если хочешь чего-то, закажи себе сам, а мы скоро уходим. Если хочешь чая, тут немного осталось, можешь допить”»

6.310 Во-вторых, бросается в глаза то, что по рассказу Литвиненко Луговой предложил Литвиненко пожать руку его восьмилетнему сыну в конце встречи. Возможно ли, зададим риторический вопрос, что Луговой сделал это, зная, что Литвиненко, как указывают результаты криминологической экспертизы, только что выпил чай, отравленный сильно радиоактивным полонием?

6.311 Я вернусь к обоим моментам в надлежащее время.

6.312 Как я упомянул, и Луговой, и Ковтун оба представили свои рассказы о событиях в баре Pine в разных обстоятельствах после ноября 2006 года.

6.313 Фактически один из ранних публичных комментариев Лугового относительно этой встречи имел форму отказа рассказать что-либо о ней. В своtм Заявлении, предоставленном в посольство Британии в Москве 23 ноября 2006 года, Луговой сказал о встрече в баре Pine следующее:

«Мы встретились днем в отеле Millennium в Мейфэр. Я не считаю нужным описывать эту встречу подробно, поскольку в помещении, где она проходила, стояла высококачественная видеоаппаратура, которая несомненно записала нашу встречу».

6.314 Как отметил инспектор Маскалл, был странно, что Луговой это сказал. В баре Pine не было камер наблюдения. И Луговой, будучи экспертом в сфере безопасности, начавший карьеру в Федеральной службе охраны, а затем управлявший собственной охранной компанией, ожидаемо должен был бы об этом знать.

6.315 Инспектор Маскалл в ходе показаний сослался на ряд рассказов по существу дела, которые предоставляли Луговой и Ковтун на протяжении многих лет. В общем их рассказы совпадают с рассказанным Литвиненко. К примеру, ни один из них не говорил, что на встрече присутствовал еще кто-то. Когда им задали пару вопросов о том, предлагали ли они Литвиненко напиток и пил ли он что-нибудь в ходе встречи, Луговой придерживался того, что он точно не предлагал Литвиненко напитки, но не был уверен, пил ли тот что-либо. Позиция Ковтуна была менее последовательной. Например, в его интервью Der Spiegel в начале декабря 2006 года — то есть спустя лишь несколько недель после инцидента — Ковтун заявил следующее:

«Сегодня я не могу это ясно вспомнить. Он пришел в бар через 10 минут после нас, мы уже выпили немного спиртного, а я больше налегал на сигару».

Этот рассказ содержит явное противоречие с показаниями, данными им Следствию, датированными 2 июня 2015 года. За 8 лет с момента интервью для Der Spiegel, он, повидимому, обзавёлся гораздо более подробными воспоминаниями о событиях.

Соответствующая часть новых показаний гласит:

«Литвиненко пришел в бар в отеле Мillennium и "плюхнулся" на место рядом со мной за нашим столом. Литвиненко был в очень возбуждённом состоянии, он кашлял. "Плюхнувшись" за наш стол, Литвиненко схватил чайник, бывший на столе, и без приглашения налил себе чая. Он выхлебал две чашки горячего чая одну за другой. Затем Литвиненко одолел приступ кашля, он вытер рот салфеткой и заговорил. В процессе разговора он кашлял и постоянно вытирал рот салфеткой».

6.316 Тот факт, что Ковтун предоставил настолько сильно отличающийся рассказ спустя столько лет после произошедших событий вызывает дальнейшие серьёзные вопросы относительно того, можно ли доверять сказанному им.