Литта - [40]

— Чистенький! — негромко позвала Литта, пока парень снисходительно смотрел на барахтающегося у его ног мальчишку.

Кинув взгляд вниз, Литта увидела на избитом тенниску с эмблемой "волка".

"Ну, надо же!"

Парень не спеша повернулся к девочке. Видимо, он пользовался успехом у прекрасной половины колледжа — симпатичный, обаятельный, в стильной белой одежде, — потому что заученно улыбнулся Литте очаровательной улыбкой.

В следующий миг он метнул руки ко рту. Сквозь пальцы быстро побежали струйки крови, слишком яркой на белом фоне.

— Тебе не везёт с противником, — кивнула Литта на лежащего на полу мальчишку, — всё какая-то мелочь. Сочувствую. В наше время так трудно найти противника по плечу. Я хочу драться с тобой. Пожалуйста, подерись со мной. А то… я обижусь.

Шок от первого удара проходил. Он отнял ладони ото рта. По расширенным глазам парня Литта угадала: он из тех, кого пугает один лишь вид собственной крови. Правильно — чистенький. Но и полностью прийти в себя она не могла ему дать. Жестокость — основа его высокомерия. Другого он не понимает. А Литта собиралась познакомить его с жестокостью — основой унижения.

Он снова не уследил — теперь уже за её ногой. Голова его мотнулась, а сам он чудом удержался на ногах. Кровь теперь уже из разбитого носа забрызгала белую рубашку. Сценарий пока шёл по воле Литты. Она намеревалась ткнуть парня носом в грязь, а затем вымазать его в этой грязи с головы до ног.

Всё же он собрался. Неожиданность в виде девчонки, разбившей ему рот и нос, отошла на второй план. По горящим злобой глазам Литта определила, что теперь её пол, возраст уже не имеют для парня никакого значения. Перед ним стоял настоящий противник — парень оценил правильно, но в своей победе не сомневался.

— Береги уши, — бесстрастно сказала Литта.

Он взвыл от безразличного звучания наглых слов девчонки, но не бросился вперёд очертя голову. Он показал "высокий класс" владения техникой единоборства, видимо давно и серьёзно занимаясь им. Под "высоким классом" на Эрис понимали трудновыполнимые и запрещённые для простых смертных приёмы. Их в совершенстве знали охотники и редкие представители старинных семей. Среди "золотых" находились такие, которые начинали изучать основы "высокого класса", а двое-трое стремились достигнуть определённого мастерства в нём.

"Чего я хочу? Показать, что такое безжалостный противник. Показать его собственное лицо. Показать, кто он для этого мальчишки. Для этого я уложу его на пол в слезах, соплях и в крови. Рэсс говорил: есть противник — и противник. От "противный", "зловредный", "неприятный". Значит, я права. Потому что не осуждаю красавчика — он бы не понял осуждения. Я даю ему урок".

"Бандитская разборка" Литты для такого урока оказалась как нельзя кстати. Для любимого стиля Рэсса любая другая техника являлась грудой грубых камней для всепроникающего песка. Конечно, если владел ею профессионал. Литте профессионалом не стать — Рэсс всегда напоминал ей об этом. И она сознавала, что до мастерства Рэсса ей не только далеко. Но пользовалась развитой им скоростью и сумасшедше неуловимым реагированием на движение противника.

Парень заканчивал сложную комбинацию атаки, собираясь разделаться с девчонкой в один заход, — и вдруг рухнул. Литта нырнула под его очередной блок, будто очутившись в его объятиях, коротко ударила ребром ладоней по ушам. Вырубать его полностью она по-прежнему не хотела. Он нужен ей в полном сознании.

Выпрыгнув из-под падающего тела, Литта помедлила, определяя дальнейшие действия противника, а заодно мельком глянула на заторопившихся было помочь её противнику старшеклассников. Те уменьшили рвение и шаг, но всё ещё шли. Глядя им в глаза, Литта резко растопырила пальцы. Трое отпрянули, как от внезапно вскинувшей голову змеи. Один едва не упал, споткнувшись. Змея не змея, а длинные сверкающие лезвия на пальцах ошарашат кого угодно. Пусть это даже кратковременная галлюцинация.

Почувствовав движение сбоку, девочка обернулась: противник стоял на ногах и со злобным отчаянием смотрел на неё. Литта ощутила волну, плеснувшую от верзилы — его чувство разочарования, что она так не вовремя обернулась и не дала себя ударить в любое уязвимое место сзади. Осознание подленькой мыслишки сразу раскрепостило девочку. Тело начало двигаться на голом инстинкте. Рэсс лишь добавил к этому инстинкту немного изысканной приправы навыков, возведённых в высшую степень атакующего либо оборонного типа.

Сначала Литта только посылала противника на пол. Потом, удостоверившись, что встаёт он уже с трудом, оставила его на ногах, осыпая хлёсткими оплеухами и намеренно продолжая кровавить ему нос. Вскоре парень, ополоумевший от пронзительной боли, только старался — безуспешно — уворачиваться от её рук и ног, и Литта решила, что урок подходит к концу.

Удар пальцами под ключицу распластал его на полу в полном сознании.

Девочка быстро опустилась на колени и, прижав его плечи к полу, нагнулась над ним. Парень всмотрелся в неё обезумевшими глазами и вдруг закричал — тоненько, как затравленный, сорвавшись затем на хриплый кашель, мотая головой, лишь бы не смотреть. Литта выдержала несколько секунд, придерживая его за подбородок и заставляя смотреть на самого себя — высокомерного, злобно торжествующего (иллюзорная маска удалась на славу).