Литта - [13]

В первую очередь девочка вынула из стенда меч и неуверенно, словно опасаясь подвоха, подняла его. Застыв на миг, Литта резко завертела оружием, и теперь уже изумлённый Александр встал со скамьи. Вглядываясь в мелькающий вихрь, он чувствовал, как перехватывает дыхание: техника девочки потрясающа — и Боже! — в каком темпе!.. На жёстком взмахе Литта закончила хорошо знакомый эрисианам комплекс "отражение холодного" и вновь нетерпеливо склонилась над стендом. Меч, вложенный в ножны, она зажала подмышкой, и Александр понял, что внучка боится расстаться с оружием. В следующую минуту Литта снова огорошила его: поспешно пытаясь застегнуть на себе пояс, она вдруг разрыдалась.

— Литта, что с тобой?!

Александр обнял вздрагивающую от плача внучку, которая одной рукой вцепилась в свисающий с неё пояс, другой — в его рубашку.

— Не плачь, девочка, всё хорошо!

Литта подняла к нему искажённое слезами и горечью лицо.

— Дедушка, миленький! Знаешь, как страшно ходить без ничего… Ты ведь не отнимешь у меня оружие? Пожалуйста…

Старик присел на корточки и помог застегнуть пояс, показал, где на запястьях и на ногах крепить боевые браслеты для пружинных ножей.

— Сегодня же отошлём в мастерскую твои мерки. Пусть соответствующую обувь и одежду приготовят в ближайшие дни. Очевидно, с тобой ждать до семнадцати не придётся. Мечом ты владеешь. На уровне. Основные приёмы знаешь. Недели через две съездим в город, сдашь экзамен и получишь право ношения оружия. Кто тебя научил? Тот бродяга?

— Его зовут Рэсс! — насупилась девочка. Александр предпочёл не замечать.

— До поры, когда ты научишься держать в руках меч для взрослого, никто не отнимет у тебя отцовское оружие.

— Это папин меч?

— Да. Он получил его, как и все эрисианские мальчики, в десять лет и не расставался с ним до семнадцати. Как я. Как мой отец и его дед. Этот меч не игрушка. Наши предки использовали его по назначению — против "призраков".

Литта глубоко вздохнула. Сейчас стало заметно, что, отяжелев от оружия, она обрела странную успокоенность — уверенность человека, много повидавшего. Припомнив её нечаянные слова, Александр осторожно спросил:

— Ты и правда чувствовала себя незащищённой здесь, дома, без оружия?

Тонкие пальцы переплелись на рукояти меча, девочка нахмурила брови, словно соображая, как лучше ответить.

— Когда я жила в Мёртвом городе, Рэсс научил меня видеть и знать. С первого же дня здесь я знала, что меня снова хотят убить. Поэтому я боялась. Теперь — нет.

Она жизнерадостно улыбнулась встревоженному Александру и вприпрыжку умчалась из Оружейного зала.

21.

Ликующий вопль Литта задержала почти на вдохе. Выдохнув и постаравшись успокоиться, она всё же не отказала себе в удовольствии хотя бы представить, как бы этот вопль прозвучал: врываясь во все закоулки замка, звеня и перекатываясь по каменным потолкам, вызывая суматошную тревогу всех обитателей замка… Именно на вдохе она ясно увидела лицо Рэсса и услышала его голос: "Будь сдержаннее. Излишняя эмоциональность мешает. Однажды чувства тебя подведут. Запомни, Литта".

Если бы дед знал… Но нет. Он не так поймёт и примет меры предосторожности — в своём понимании. А для неё данный поворот событий станет ловушкой. Литта и так слишком много сказала и выдала себя, переполненная противоречивыми чувствами. Рэсс в очередной раз оказался прав. Возможно, повзрослев, она научится управлять эмоциями.

Великая тайна заключалась в том, что девочка не могла спать в замке. В первую же ночь, едва она коснулась подушки, дремотные видения, отнюдь не безмятежные, обступили её мрачным кругом. И чем глубже она уходила в пропасти сна, тем яснее понимала, что погружается в странную, но несомненную ловушку. Ночь прошла в осторожных попытках сочинить собственные сновидения и избавиться от кошмаров извне, — Литта убедилась: нечто враждебное протискивается в тонкие границы её снов, оно реально и опасно. Рассвет она встретила за компьютерной игрой, вялая, недовольная, с ноющей головной болью. Накануне второй ночи Литта постаралась заранее обезопасить себя и замкнула вокруг кровати магический круг из защитных рун. Кошмар повторился, пусть и был слабее предыдущего…

А наутро, после завтрака, охрана познакомила девочку с окрестностями, и Литта запомнила уютный уголок на берегу Звёздного моря. Небольшой пляж с чистым, цвета топлёного молока песком, окружённый скалами, запомнился ещё и как самое безопасное место. Недолго думая, Литта уже после обеда сбежала от телохранителей. Несясь во весь опор на лошади, она предвкушала, как наконец-то выспится сразу за две ночи. Девочка полагала, что открыла для себя прекрасный, величественный мир одиночества, никому не известный уголок. Вскоре она сидела на песке, глядела на игру синих и серых бликующих волн, скал, неба, слушала, как дышит стреноженная рядом лошадь. В закрытом пространстве, где взгляд мог блуждать по бесконечно изменчивому морскому пейзажу, Литта впервые ощутила покой. И, доверившись расслабляющему действию ущелья, уснула на песке…

Так продолжалось с неделю. И однажды даже негромкий всхрап лошади не заставил её, по обыкновению, немедленно вскочить… Напротив, Литта просыпалась неохотно, и привёл её в чувство лишь вид приближающихся всадников…