Литовские полицейские батальоны. 1941-1945 гг. - [55]
Отдельные батальоны полиции подразделялись на роты, взводы и отделения. Батальонам присваивались порядковые номера. С этой целью в распоряжение высшего руководителя СС и полиции в Остланде и Северной России обергруппенфюрера СС и генерала полиции Ф. Ек-кельна были выделены номера от 1 до 50, Средней России — 51–100 и Южной России и Украине — 101–200.
Еккельн распределил выделенные ему номера батальонов следующим образом:
Литве 1–15;
Латвии 16–28;
Эстонии 29–40;
Белоруссии 41–50>{337}.
Отдельные батальоны создавались в зависимости от специфических потребностей местности (охрана лагерей военнопленных, охрана еврейских гетто, охрана железнодорожных путей и т.д.). Тем же распоряжением Г. Гиммлер распорядился к каждому батальону прикрепить немецкого офицера для надзора. Одновременно была утверждена структура батальона:
1 батальон — 4 роты;
1 рота — 4 взвода;
1 взвод — 3 отделения;
1 отделение — 10 человек.
По своему назначению батальоны подразделялись на фронтовые батальоны (Schutzmannschaft Frontbataillonen — Schuma-FBtl.)[81], охранные батальоны (Schutzmannschaft — Wachtbataillonen — SchumaWBtL), запасные или резервные батальоны (Schutzmannschaft Ersatzbataillonen — Schuma EBtl.)[82]и саперные, инженерно-строительные батальоны (Piopnier — und Baubataillonen). Следует отметить, что выше перечисленные различия батальонов не всегда отмечались в документах.
Со временем номера некоторых батальонов менялись, начали дублироваться. Число солдат в каждом батальоне обычно превышало 700 человек, поэтому было решено существующим и вновь создаваемым в Остланде батальонам утвердить и перераспределить имеющиеся номера батальонов и дополнительно назначить новые номера от 251. В середине 1942 г. начальниками полиции порядка генеральных округов Остланда номера полицейских батальонов были распределены следующим образом:
Каунас: №№ 1–15, 251–265, 301–310;
Рига: №№ 16–28, 266–285, 311–328;
Таллин: №№ 29–45, 50, 286–293;
Минск: №№ 46–49.>{338}
В 1942 г. в Каунасе был создан батальон литовской полиции, которому присвоили 250-й номер. Касательно этого батальона архивных документов осталось очень мало. Но, несмотря на утверждения некоторых авторов о не существовавшем батальоне с таким номером, он всё-таки был. После короткого обучения и вооружения он был командирован за пределы Литвы и дислоцирован в Пскове. Оттуда весной 1944 г. переведён в Даугавпилс>{339}. Предназначенные для Литвы батальоны с номерами 260, 261 и 262 созданы не были. Номера батальонов от 301 до 310 предназначались для Местной дружины Литвы (Lietuvos Vietinė Rinktinė). Батальонам полиции, находящимся за пределами Литвы, были присвоены номера полевой почты (Feldpost): 2-му — 35990,3-му — 36031, 4-му — 27383,5-му — 40797, 8-му — 28488 (позже — 58506), 11-му — 07215, 12-му — 37822,13-му — 12951, 15-му — 38069, 252-му — 47450, 254-му — 56994, 255-му — 03506, 256-му — 35959.
Вначале литовские соединения самообороны (Lietuvos savisaugos daliniai (LSD) были названы батальонами охраны. С разрешения немцев они были сформированы из литовцев советского 29-го литовского территориального стрелкового корпуса, выступивших против Советов и оставшихся в Литве литовских бойцов-партизан, в первые дни войны действовавших в Литве против большевиков. Немцы предложили им на выбор: вступить добровольцами в батальоны самообороны или идти в лагеря военнопленных вместе с русскими[83]. Кроме того, летом 1941 г. руководство вооруженных сил Третьего рейха издало приказ об освобождении из лагерей военнопленных литовцев, латышей, эстонцев, белорусов, украинцев и немцев. 8 сентября 1941 г. было вновь потребовано выполнить этот приказ>{340}. 8400 литовских партизан вступили в формируемые батальоны полиции, к ним присоединялись «части народной охраны и группы шаулистов»>{341}. Таким образом, создаваемые батальоны полиции достаточно быстро были укомплектованы.
После занятия немецкой армией 23–24 июня 1941 г. Варенского полигона из находившихся там бывших солдат 184-й литовской стрелковой дивизии (советского 29-го корпуса) был сформирован батальон для охраны участка железной дороги Вильнюс — Варена. Этот батальон был назван батальоном охраны железной дороги
Книга «Операция „Искра“. Прорыв блокады Ленинграда» посвящена январским боям 1943 года — пятой по счету попытке деблокировать осажденный немецкими войсками город. Это сражение в Южном Приладожье стало переломным моментом героической и драматической борьбы за Ленинград, закончившейся полным освобождением города от вражеской блокады. Издание предназначено для всех интересующихся историей Ленинградской битвы 1941-1944 годов.
Евгений Андреевич Разин (Неклепаев) – военный историк, генерал-майор, долгие годы он был преподавателем Академии им. Фрунзе. В книге о битвах Древней Руси показаны крупнейшие сражения этого периода, начиная от первых походов русских князей до знаменитых сражений Александра Невского. В отличие от многих исследователей, которые просто пересказывают соответствующие военные кампании, Е.А. Разин рассматривает войну с разных ракурсов, уделяя особое внимание политике древнерусских княжеств, причинам военных действий, особенностям ведения войны в этот период.
В новом, возрожденном из руин Волгограде по улице Советской под номером 39 стоит обыкновенный четырехэтажный жилой дом, очень скромной довоенной архитектуры. Лишь символический образ воина-защитника и один из эпизодов обороны этого здания, изображенные рельефом на торцовой стене со стороны площади имени Ленина, выделяют его среди громадин, выросших после войны. Ниже, почти на всю ширину мемориальной стены, перечислены имена защитников этого дома. Им, моим боевым товарищам, я и посвящаю эту книгу.
В начале войны с Советским Союзом немцы применили на Восточном фронте ту же тактику молниеносной войны, что и в Европе. В приграничных сражениях наши танковые дивизии пытались контратаками остановить немецкие бронированные колонны, но это привело к катастрофе. Немцы были лучше подготовлены, у Вермахта было идеально отлажено взаимодействие между родами войск. Постепенно от тактики контрударов советские танкисты стали переходить к очень эффективной тактике танковых засад, и именно она стала своего рода «противоядием» от «Блицкрига». Август 1941 года стал поистине временем танковых засад.
27 ноября 2005 г. исполнилось 300 лет морской пехоте России. Этот род войск, основанный Петром Великим, за три века участвовал во всех войнах, которые вела Российская империя и СССР. На абордажах, десантах и полях сражений морские пехотинцы сталкивались с турками и шведами, французами и поляками, англичанами и немцами, китайцами и японцами. Они поднимали свои флаги и знамена над Берлином и Веной, над Парижем и Римом, над Будапештом и Варшавой, над Пекином и Бейрутом. Боевая карта морской пехоты простирается от фьордов Норвегии до африканских джунглей.В соответствии с Планом основных мероприятий подготовки и проведения трехсотлетия морской пехоты, утвержденным Главнокомандующим ВМФ, на основе архивных документов и редких печатных источников коллектив авторов составил историческое описание развития и боевой службы морской пехоты.
О Средиземноморском походе русского флота 1769–1770 годов и о знаменитом Чесменском сражении, во время которого был полностью истреблен турецкий флот.
История создания и служебно-боевой деятельности Русской национальной народной армии (РННА) является одной из наименее освещенных страниц в литературе, посвященной коллаборационизму. Формирование РННА представляет собой одну из первых относительно масштабных попыток германской разведки (абвера и отдела «Иностранные армии Востока») и командования группы армий «Центр» создать на Восточном фронте дееспособное русское коллаборационистское соединение. Эксперимент РННА продолжался относительно недолго — с марта 1942 г.
В истории русского коллаборационизма в годы Второй мировой войны особое место занимает генерал-майор вермахта Борис Алексеевич Смысловский (1897–1988), известный также под псевдонимами «фон Регенау» и «Артур Хольмстон». Выходец из известного российского дворянского рода, офицер-артиллерист и разведчик, служивший в Русской императорской и Белой армиях, Смысловский после окончания Гражданской войны был вынужден эмигрировать в Европу. На чужбине он не отказался от идеи борьбы с большевизмом любыми средствами, и в начале 1930-х гг.
Книга рассматривает феномен советского коллаборационизма на примере представителей тюрко-мусульманских народов. Она стала результатом работы в архивах и библиотеках Германии. Особый интерес представляют документальные материалы различных учреждений национал-социалистической Германии как военных, так и гражданских: материалы Министерства иностранных дел, Министерства по делам оккупированных восточных территорий (Восточного министерства), Главного управления СС, командования Восточных легионов и различных военных соединений вермахта.
СА — Штурмовые отряды Национал-социалистической немецкой рабочей партии — вошли в историю Германии, при этом их существование окружено тайнами и мифами. Кем же были штурмовики — банальными преступниками, борцами за социализм или же политическими солдатами Гитлера? Немецкий историк Вальтер Герлиц, в целом негативно относившийся к СА, дал им очень точное определение — «новые формирования, служившие не государству, а идее, новой социорелигиозной доктрине спасения…».