Литерный А. Спектакль в императорском поезде - [36]
. Генерал, обращайтесь ко мне как к Верховному главнокомандующему. Где ваш корпус?
>Краснов (с усилием выговаривая слова в непривычном сочетании). Слушаю-с, господин Верховный главнокомандующий. Не только нет корпуса, но нет и дивизии. Части корпуса разбросаны по всему Северо-Западу. Извольте посмотреть на карту. Тринадцатый и Пятнадцатый полки в Ревеле. Приморский драгунский в Витебске. Уссурийский дивизион и две сотни Первого амурского направлены в Боровичи. Девятый донской…
>Керенский. Ах, генерал, короче!
>Краснов. Слушаю-с. Чтобы эти части собрать, необходимо время. Да это и непросто сделать ввиду сопротивления Советов и позиции главкосева. Двигаться малыми частями — безумие…
>Керенский. Что же вы предлагаете?
>Краснов. Необходимо собрать хотя бы дивизию, подтянуть артиллерию в количестве как минимум четырёх батарей. Для этого немедленно связаться со штабами полков. Затем связаться с военно-дорожным управлением, с начальником военных сообщений. Понять, сколько и куда должно направить вагонов…
>Керенский. Да, да, всё это надо, но и немедленно действовать! Имеющиеся в наличии части должны двинуться на Петроград уже утром, уже через час!
>Краснов. С наличными силами, имея в тылу Советы, мы не сможем…
>Керенский. Пустяки, вздор! Вся армия стоит за мною против этих негодяев большевиков. Я сам поведу армию, и за мною пойдут. Все силы народные объединятся против изменников. Скажите генералу Барановскому, что вам надо.
За спиной Керенского высвечивается фигура человека в мундире с генеральскими погонами и аксельбантом; в руках блокнот на полевой сумке. Это генерал-квартирмейстер Северного фронта Барановский, шурин Керенского.
>Керенский (Барановскому). Запишите, что угодно генералу.
Краснов отходит в полутёмную глубину вагона с Барановским, что-то диктует. Слышатся обрывки фраз: «Пятнадцатый полк… Из Ревеля… Амурская батарея… Новгород-Луга… Эшелоны… Старая Русса… Пять сотен из Пскова… Вагоны на станцию Остров…»
>Керенский тем временем снова становится перед окном.
>Керенский (умеренно жестикулируя, как будто обращаясь к кому-то за окном, невидимому). Около десяти часов утра с вокзала сообщили, что воинские поезда готовы к нагрузке… Каждый лишний час промедления делал самое выступление корпуса из Острова всё более гадательным. Постепенно вокруг самого здания штаба скапливалась, всё разрастаясь, солдатская толпа, возбуждённая и частью вооружённая. Только моё личное присутствие среди войск, в конце концов, помогло устранить все препятствия… (Поворачивается к Краснову.) Ну вот, генерал. Вы получите требуемое. Довольны?
>Краснов. Да, если эти войска соберутся… Однако когда…
>Керенский. Мы сейчас же вместе выезжаем в Остров. Утром с наличными силами двинемся к столице. Извольте подождать, пока я соберу всё нужное, и через десять минут выходите к автомобилю.
>Керенский уходит большими шагами, сопровождаемый Барановским и появившимися из тени адъютантами, заложив одну ладонь за борт френча, а другую за спину — как репетировал перед окном. Едва он скрылся, из заоконной тьмы появляются двое: военный и штатский. Военный: высок, узкокостен, лицо несколько лошадиное, усики, высокий лоб, переходящий в лысину. Безупречная выправка. Полковничьи погоны. Штатский: одет по-военному, но и не учитывая отсутствия погон, видно, что штатский. Среднего роста, фигура гибкая, черты лица правильные, усики как у офицера, взгляд ледяной. Военный — Полковников (он пока остаётся в полусумраке, как отражение в оконном стекле); штатский — Савинков.
>Савинков (Краснову). Пётр Николаевич, вам не надоело болтать с этим шутом?
>Краснов. Что? Кто? С кем имею честь?
>Савинков. Неужели не узнаёте? Член Совета республики от ваших казаков, Савинков, собственной персоной.
>Краснов. Да, ну конечно… Но как?
>Савинков. Из Петрограда. Как — не важно. Выбрался. Для всех окружающих моя цель — поддержать Керенского. Вам скажу, ничего не тая: Керенский — битая карта. Да. Он никому не нужен.
>Краснов. Послушайте, господин Савинков…
>Савинков. Борис Викторович.
>Краснов. Борис Викторович! Вы ли говорите мне это?
>Савинков. Да. Я, как многие, делал ставку на него. Я заблуждался. Он испортил всё и восстановил против себя всех. После корниловской истории я понял это. Теперь я вижу, что он — опасный неудачник. Стоять с ним рядом — всё равно что рядом с министром, в которого боевик уже нацелился динамитной бомбой. Керенского надо убрать.
>Краснов. Убрать? То есть… Я не понимаю.
>Савинков. Убрать. Не убивать, конечно. Если не будет сопротивляться — не убивать. Арестовать — и самому возглавить движение.
>Краснов. Возглавить?
>Савинков. Да. Вам. Конечно, не в одиночку. Вы — генерал, в политике новичок. Но вы неплохо смотрелись бы в образе военного вождя, спасителя Отечества. Я помогу вам всеми моими силами, всеми связями, опытом. Нам есть на кого опереться в Петрограде.
>Краснов. Я не понимаю ваших предложений. Однако же мне нужно знать, что в Петрограде. Что в Петрограде? Насколько сильны большевики? Есть ли войска, на которые мы можем рассчитывать?
>Савинков. Большевики не продержатся и трёх дней. Комитет спасения родины и революции… Нет, это пустое. Вот этот господин — полковник Полковников, вы его знаете, — он скоро будет хозяином положения в столице.
Книга Анджея Иконникова-Галицкого посвящена событиям русской истории, делавшим неизбежной революцию и непосредственно ей предшествовавшим. Уходя от простых решений, автор демонстрирует несостоятельность многих исторических мифов, связанных с террористами-народовольцами, заговорами в высших правительственных кругах, событиями русско-японской войны, убийством Распутина, институтом провокатора… Обширный документальный материал высвечивает историю не как борьбу абстрактных идей или сумму событий, а как мир, где действуют люди, с их слабостями, страстями, корыстными интересами, самолюбием и планами, приводящими по воплощении к непредвиденным результатам.
Книга «Сожжённые революцией» рассказывает о парадоксальной разрушительно-созидательной сущности русской революции, отразившейся в судьбах исторических персонажей. Она составлена из сравнительных жизнеописаний героев революционной эпохи – общественных деятелей, политиков, революционеров, террористов, деятелей культуры, религиозных деятелей – для которых революция стала исходной точкой и (или) трагическим венцом биографии. Революция соединила их судьбы в неразрывном единстве, в контрастах творчества и убийства, разрушения и созидания.
Книга А. Иконникова-Галицкого – о генералах, офицерах и солдатах, участниках Первой мировой войны, которым в будущем предстоит стать знаменитыми героями войны Гражданской, вождями и военачальниками красных и белых армий. В их образах, многие из которых стали хрестоматийными или одиозными, автор раскрывает новые, неожиданные и парадоксальные черты, знакомит читателя с неизвестными страницами их воинских биографий, вплетенных в события Первой мировой войны.
Открывая эту книгу, понимаешь, что Россия тебе известна в куда меньшей степени, нежели турецкие пляжи или египетские пески, – Россия неезженых дорог, маленьких городов, гор и степей, рек и океанов. Начиная с Северо-Запада страны, автор ведет читателя дальше – через Поволжье, Алтай, Сибирь и Дальний Восток к самому Сахалину.Этот путевой дневник уникальным образом сочетает в себе строгость научного исторического подхода, тонкость наблюдений опытного путешественника и блестящий стиль талантливого мастера.
Книга писателя, историка и публициста А. А. Иконникова-Галицкого посвящена остросюжетной и вполне актуальной теме: революция и криминал. Автор рассказывает о криминальной стороне событий 1917 года в Петрограде; о разгуле преступности, охватившем город и страну после Февральской, и в особенности после Октябрьской революции; о связи между революционной идеологией, грабежами и убийствами; о том, какие политические силы и лидеры вдохновляли и вели за собой мир криминала, а также о том, как борьба с преступностью повлекла за собой установление красного террора.
В увлекательной форме автор рассказывает о бурных, полных испытаний и приключений судьбах четырёх знаменитых литераторов и общественных деятелей – А. С. Грина, А. В. Амфитеатрова, А. А. Блока и А. М. Коллонтай. Персонажи эти различны – их характеры контрастны, творческие манеры несхожи, политические взгляды полярны. Героев книги соединяет одно: их жизненные и творческие пути тесно связаны с революцией и событиями 1917 года.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.