Литерный А. Спектакль в императорском поезде - [35]
>Керенский (с аффектацией). Па! Пэ! Пы! Пу!..Пусть будет то, что будет. Пусть сердце станет каменным, пусть замрут все струны веры в человека, пусть засохнут все те цветы и грёзы о человеке, над которыми сегодня, с этой кафедры говорили презрительно и их топтали. Так сам затопчу! Не будет этого! Я брошу далеко ключи от сердца, любящего людей, я буду думать только о государстве. И пусть знают, что всё, чего вы хотели и чего не было, может быть. Бы! Бо! Ба! Бэ! Би!
Умолкает. Поворачивается в разные стороны, стараясь не отрывать взор от окна. Принимает позы: рука ко лбу; руки воздеты; ладонь за борт френча, другая за спину. Снова к окну.
>Керенский. Пусть знает каждый, пусть знают все, кто уже пытался поднять вооружённую руку…
Свет в вагоне Керенского гаснет, а с двух противоположных сторон от него вспыхивает и освещает штабы Духонина и Черемисова. Слова заглушаются посторонними шумами, в которых слышится пулемётная стрельба, яростные крики, стук и шипение паровоза. Из этого звукового хаоса вылепляются отдельные фразы. Духонин (слева) что-то нервно кричит в трубку. Черемисов (справа) отвечает не сразу и несколько неохотно.
>Генерал Духонин (слева). У аппарата наштаверх Духонин… (Шум, грохот.) Благоволите объяснить, что происходит и почему отменён приказ о переброске войск… (Шум.) Почему отменён приказ о переброске… Вы меня слышите?
>Генерал Черемисов(справа). У аппарата главкосев Черемисов. Здравствуйте, Николай Николаевич, я вас слышу. Вы что-то начали сейчас говорить.
>Духонин. Генерал Лукирский мне сообщил, что вами отдано распоряжение, отменяющее отправку войск в Петроград по приказанию главковерха. Он не смог дать разъяснений, поэтому я обращаюсь к вам. (Шум, грохот.) Распоряжение, отменяющее отправку войск в Петроград… Чем это вызывается?
>Черемисов. Это сделано с согласия главковерха, полученного мною от него лично… (Секундная заминка.) Вы меня слышите?
>Духонин. Слышу вас хорошо.
>Черемисов. Керенский от власти устранился и выразил желание передать должность главковерха мне. (Пауза.) Вопрос этот, вероятно, будет решён сегодня же. Благоволите приказать от себя, чтобы перевозки войск в Петроград, если они производятся на других фронтах, были прекращены. Главковерх у меня. Не имеете ли вы что передать ему?
>Духонин. Можно ли просить его к аппарату?
>Черемисов. Невозможно, в его интересах.
>Духонин. Невозможно… (Закрывает трубку рукой и произносит вполголоса, обращаясь то ли к адъютанту, то ли к зрителям.) Арестован? Неужели? Керенский? (Снова в телефон, откашлявшись.) Владимир Андреевич, если… Если главковерх Керенский предполагает передать должность вам, то я… (Волнуется.) То я во имя горячей любви к Родине умоляю вас разрешить мне передать об этом Временному правительству, с которым есть у меня связь… Вас же… Не останавливать отданных распоряжений о движении войск, назначенных в Петроград… Вам, как будущему главковерху, придется считаться с весьма тяжёлыми последствиями…
>Черемисов (перебивает). Извиняюсь… Меня давно уже зовут, весьма срочно… Можно ли будет вас вызвать часа через два? Заканчиваю разговор. (Свет справа гаснет.)
>Духонин. Оборвал… Лиса. Успел-таки переметнуться… (Обречённо садится рядом с аппаратом связи.) Ему хорошо: у него впереди ещё по меньшей мере двадцать лет жизни… Через две недели его арестуют большевистские комиссары и тем спасут ему жизнь. Потом выпустят, уедет за границу… А мне осталось… (Смотрит на часы.) Осталось жить двадцать пять дней и десять часов. Штыки, на которые меня бросят, уже наточены, и пуля, может быть, загнана в барабан револьвера. Тот матрос, который выстрелит мне в затылок, сейчас, наверно, храпит в казарме второго флотского экипажа. Раздобыл, может быть, спирта, выпил и спит. (Снимает пенсне и медленно протирает его.) Вам когда-нибудь стреляли в затылок, капитан? Нет? А вам, господа?
>Керенский. Пусть знает каждый, пусть знают все, кто уже пытался поднять вооруженную руку на власть народную, что эти попытки будут прекращены железом и кровью. (Замолкает, прижав руку клевому карману френча, как бы пережидая аплодисменты.) Но пусть ещё более остерегаются и те, которые думают, что настало время, опираясь на штыки, низвергнуть революционную власть!
Вновь раскланивается, как конферансье перед залом.
В это время в вагоне появляется ещё одна фигура: молодцеватый усатый генерал в казачьей фуражке набекрень — Краснов. Керенский резко поворачивается, почти отпрыгивает от окна.
>Керенский. А, здравствуйте, генерал.
>Краснов. Здравия желаю ваше высо… господин министр — председатель.
>Керенский. Генерал, вы здесь очень кстати. Я рад. Мне было доложено о вашем отбытии.
>Краснов. Так точно. Получив от генерала Черемисова приказ вашим именем отменить начатое движение на Петроград, я в подлинности этого приказа усомнился. Узнал, что вы здесь и явился в ваше распоряжение.
>Керенский. Прекрасно! Вы — герой революции. А Черемисов предатель. Он будет наказан. Впрочем, к делу. Генерал, где ваш корпус? Он идёт сюда? Он здесь уже, близко? Я надеялся встретить его под Лугой.
>Краснов. Го… Господин министр — пред седатель…
>Керенский
Книга Анджея Иконникова-Галицкого посвящена событиям русской истории, делавшим неизбежной революцию и непосредственно ей предшествовавшим. Уходя от простых решений, автор демонстрирует несостоятельность многих исторических мифов, связанных с террористами-народовольцами, заговорами в высших правительственных кругах, событиями русско-японской войны, убийством Распутина, институтом провокатора… Обширный документальный материал высвечивает историю не как борьбу абстрактных идей или сумму событий, а как мир, где действуют люди, с их слабостями, страстями, корыстными интересами, самолюбием и планами, приводящими по воплощении к непредвиденным результатам.
Книга писателя, историка и публициста А. А. Иконникова-Галицкого посвящена остросюжетной и вполне актуальной теме: революция и криминал. Автор рассказывает о криминальной стороне событий 1917 года в Петрограде; о разгуле преступности, охватившем город и страну после Февральской, и в особенности после Октябрьской революции; о связи между революционной идеологией, грабежами и убийствами; о том, какие политические силы и лидеры вдохновляли и вели за собой мир криминала, а также о том, как борьба с преступностью повлекла за собой установление красного террора.
Книга А. Иконникова-Галицкого – о генералах, офицерах и солдатах, участниках Первой мировой войны, которым в будущем предстоит стать знаменитыми героями войны Гражданской, вождями и военачальниками красных и белых армий. В их образах, многие из которых стали хрестоматийными или одиозными, автор раскрывает новые, неожиданные и парадоксальные черты, знакомит читателя с неизвестными страницами их воинских биографий, вплетенных в события Первой мировой войны.
Книга «Сожжённые революцией» рассказывает о парадоксальной разрушительно-созидательной сущности русской революции, отразившейся в судьбах исторических персонажей. Она составлена из сравнительных жизнеописаний героев революционной эпохи – общественных деятелей, политиков, революционеров, террористов, деятелей культуры, религиозных деятелей – для которых революция стала исходной точкой и (или) трагическим венцом биографии. Революция соединила их судьбы в неразрывном единстве, в контрастах творчества и убийства, разрушения и созидания.
Открывая эту книгу, понимаешь, что Россия тебе известна в куда меньшей степени, нежели турецкие пляжи или египетские пески, – Россия неезженых дорог, маленьких городов, гор и степей, рек и океанов. Начиная с Северо-Запада страны, автор ведет читателя дальше – через Поволжье, Алтай, Сибирь и Дальний Восток к самому Сахалину.Этот путевой дневник уникальным образом сочетает в себе строгость научного исторического подхода, тонкость наблюдений опытного путешественника и блестящий стиль талантливого мастера.
В книге историка, поэта и публициста Анджея Иконникова-Галицкого разнообразные жанры и темы — от эссе и драматических сцен до биографических очерков — сплетаются в единое полуреальное-полуфантастическое путешествие сквозь историческое и современное пространство Петербурга. Действующие лица — поэты, террористы-революционеры и святые, знаменитые и малоизвестные: Леонид Каннегисер, Вера Засулич, Даниил Хармс, Михаил Кузмин, Василий Розанов, митрополит Антоний Сурожский, профессор Позднеев (прототип Воланда), Виктор Соснора — люди, чьи судьбы вплетены в контрастный узор русской истории и культуры XX века.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Орел стрелка Шарпа» полк, в котором служит герой, терпит сокрушительное поражение и теряет знамя. Единственный способ восстановить честь Британских королевских войск – это захватить французский штандарт, золотой «орел», вручаемый лично императором Наполеоном каждому полку… В романе «Золото стрелка Шарпа» войска Наполеона готовятся нанести удар по крепости Алмейда в сердце Португалии.
Известный британский ученый профессор Джон Перри представляет историю европейских географических исследований и открытий, развития торговли и поселений за пределами Европы с начала XV до конца XVII века. Это была эра, когда Европа открывала для себя мир за пределами своей территории. Она началась с Генриха Мореплавателя и португальских путешествий и закончилась 250 лет спустя, когда «разведка» была почти завершена. Профессор Перри рассматривает политические, экономические и религиозные стимулы, побудившие европейцев к исследованиям и завоеваниям, а также анализирует природу и проблемы их поселений на колонизированных землях.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Иллюстрации художника С. Бродского.
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.