Литерный А. Спектакль в императорском поезде - [25]
>Офицер связи (в дверях). Ваше высокопревосходительство, с Крымовым по-прежнему нет связи.
Вагон гаснет. По обе стороны от него в лучах света появляются фигуры. Слева — плотный, лысоватый генерал с хищным носом, закрученными чёрными усами — Крымов. Справа — знакомый нам Алексеев. Рядом с каждым из них — аппарат Юза, у которого сидит офицер связи. Генералы, впрочем, переговариваются между собой напрямую, без помощи пишущих аппаратов.
>Крымов. Имею приказ Верховного взять под контроль Петроград, разоружить разложившиеся части гарнизона, арестовать Совет и, если понадобится, перевешать всех «советских».
>Алексеев. Знаю, Александр Михайлович, знаю.
>Крымов. Мы надеемся на вашу поддержку как признанного лидера офицерских организаций и как военного советника правительства.
>Алексеев. Мне нравится ваша уверенность. Однако…
>Крымов. Вы как будто скептически смотрите на это, Михаил Васильевич?
>Алексеев. До некоторой степени скептически.
>Крымов. Но ведь нужно же действовать. Нужно брать власть, или её захватят предатели с Лениным во главе!
>Алексеев. Не спорю с этим.
>Крымов. По имеющимся в Ставке сведениям (о чём уведомил меня Верховный) в конце августа — начале сентября в Петрограде ожидается попытка большевистского переворота.
>Алексеев. Знаю. И, более того, я сам через своих людей в Союзе офицеров довёл до Корнилова эти сведения.
>Крымов. Так в чём же дело? Когда ваши люди выступят в Петрограде?
>Алексеев. Не сейчас.
>Крымов. Я вас не понимаю.
>Алексеев. Да, я передал в Могилёв о готовящемся большевистском мятеже. И тем не менее сейчас я сообщаю вам, что обстановка в столице совершенно спокойная.
>Крымов. То есть…
>Алексеев. Никакой необходимости вести войска в Петроград сейчас нет. Сейчас. Нет. (Пауза.) Вы слышите меня, Александр Михайлович?
>Крымов. Я слышу вас. И понимаю. Что же я доложу Верховному?
>Алексеев. Вам следует остановить войска и самому немедленно прибыть в Петроград.
>Крымов. К кому мне следует прибыть?
>Алексеев. К министру-председателю. Полагаю, вас ждёт новое назначение, и оно вас порадует.
>Крымов. Я вас понял. Обдумаю ситуацию и приму решение.
Свет со стороны Алексеева гаснет. Крымов некоторое время раздумывает, шагая взад и вперёд, так что луч едва поспевает за ним.
>Крымов. Старик хитёр. Новое назначение… Петроград сейчас — если не сейчас, то завтра — в моих руках. Войска, которыми я управляю, стоят на его пороге. Значит, и правительство, и Керенский в моих руках. Так, или почти так. И что же? Я займу город, я перевешаю социалистическую сволочь, я сделаю всю грязную работу для спасения России, а в диктаторы — Корнилов! Таскать каштаны из огня для вас, Аавр Георгиевич? А где вы были, когда я, рискуя всей карьерой, лепил из неподатливого генеральского материала заговор против императора? Вы командовали дивизией в каком-то медвежьем углу. А теперь — в диктаторы! В спасители! В Бонапарты! Понимаю Алексеева: он тринадцатью годами старше вас возрастом и тремя годами — по производству в чин. Ему ли быть под вашей властью, выскочка!
>Офицер связи. А как же честь, Александр Михайлович? А как же долг офицера? Вы уже готовы?
>Крымов. Ты хочешь быть моей совестью? Напрасно. Пусть совесть болит, пусть душа мучается — я сделаю то, к чему призван. Или победить — или слушать совесть. Мне нужна победа. Я стану Верховным главнокомандующим… Старик Алексеев, я вижу, метит в диктаторы… Пусть. Через него переступим позже. Пусть только он сейчас поможет мне…
>Офицер связи. Вы погибните, генерал Крымов.
>Крымов. Все мы погибнем. Нет, я ощущаю трепыхание удачи в своих руках. Почему мне не повезёт? Мне повезёт. Я шёл к этому давно, я всегда чувствовал свою избранность к великим делам.
>Офицер связи. Вы погубите Корнилова. Он вам верит.
>Крымов. К чёрту Корнилова! Такая карта, как сегодня, выпадает раз в жизни. Алексеев хитёр, Алексеев не может ошибаться! Ехать! Из кабинета Керенского я выйду Верховным главнокомандующим. Адъютант! Автомобиль! Скорее!
Свет со стороны Крымова гаснет, зато вновь высвечивается Алексеев.
>Алексеев. Амбициозный дурак. Бычок. Он ничего не добьётся, кроме пули. Застрелится, или его застрелят. Он просто клинок в руке Корнилова, как раньше был в руке Гучкова. Выбить его из корниловских рук — вот что сейчас нужно. Керенский теперь трусит и бесится, не знает, то ли сдаться Корнилову, то ли сдать Корнилова советам. А кончит тем, что его, своего ставленника и свою надежду, объявит врагом родины и революции. Кто тогда станет во главе армии? Кто решится и кто сможет заместить Корнилова? Никто, кроме меня. Некому. Три месяца назад обстоятельства вынудили меня уйти. Теперь я вернусь. Теперь у меня есть офицерский союз и поддержка всех здравомыслящих политиков и генералов. Каледин на Дону, Милюков в Москве… В конце концов, у меня есть осторожность и время.
>Офицер связи
