Литературный агент - [3]

Шрифт
Интервал

— Вы все не о том спорите! Дело не в эстетике, а в этике. Пишет Юленька превосходно, но тем вернее губит свою душу.

— Ой-ой-ой, какие мы нежные! — передразнил трепетную интонацию Платона

Михайловича издатель. — Вы не умеете, а она умеет.

— Что умеет?

— Продать.

— Вот именно! Она профанирует христианские мотивы. Вы не понимаете, что ее ждет там?

— Где? — удивился Джон Ильич.

— В посмертии.

— Слыхали! — отмахнулся издатель. — Ваш плачевный журнальчик народ пугает. Юла в эти детские страшилки не верит. А если поверит, — он пожал плечами, — успеет замолить грехи, молода. Гениальный ребенок.

Я спросил:

— А если не успеет?

Присутствующие уставились на меня; вопрос мой и правда прозвучал как-то зловеще; дурнота, охватившая во время «Русского Логоса», еще не прошла.

— Вы что имеете в виду? — уточнил Старцев.

— Ничего конкретного. Хотя…

— Вы знакомы с Юлией?

— Сейчас в первый раз увидел.

— Так не каркайте!

— Папочка! — Маня глядела на меня, приоткрыв рот, с видом испуганного ребенка. — Почему вы сказали, что сестра не успеет спастись?

— Я только предположил… очень глупо, простите.

— Нет, скажите, пожалуйста.

— Несмотря на самоуверенные манеры, Юлия Глан производит жалкое впечатление. Так мне показалось.

— Жалкое! — хохотнул Джон Ильич. — Да вы знаете, сколько она зарабатывает?

Старцев — раздражаясь:

— Помолчите! — и ко мне: — Что еще вам показалось?

— Что ей грозит опасность.

— Чушь! — оборвал он. — Вы видите по ящику, как молоденькая дура несет чушь, и выступаете с такими претенциозными предсказаниями… Какого рода опасность?

«Смерть», — хотел сказать я, но не решился.

— Вдруг стало страшно за нее.

В последовавшей паузе кто закурил, кто выпил, а Тихомирова промолвила:

— Вы стремитесь нас заинтриговать или действительно имеете дар?

— Какой дар?

— Предчувствовать смерть.

— Разве я произнес это слово?.. Извините, я редко пью, вот и разыгралось воображение.

Не хотелось их пугать, да и можно разве внятно выразить тот промельк ужаса, что испытал я, когда глядел на экран?.. Мне самому была непонятна его природа.

— Все-таки хотелось бы поговорить. Кто-нибудь знает, как связаться с вашей дочерью?

— Кто-нибудь знает, — отчеканил Старцев. — Но не мы. Уже два года она с нами не живет.

Издатель проворчал:

— Молодой человек, откуда мне знать ваши намерения? Я рисковать не хочу.

— Еще бы! — подхватил фотокор лукаво. — А вдруг внук адмирала распропагандирует курочку, несущую вам золотых деток?

Наутро мне позвонила Маня и дала телефон Юлии Глан.


Пурпурная комната

Я представился и сразу сказал, что узнал номер от сестры; это подействовало: Юлия назначила встречу в тот же день в Доме литераторов. Когда-то я бывал там с дедом и запомнил, что кого попало в писательские палаты не пропустят, и ждал у входа под железным навесом. Шел дождь, Большая Никитская лаково блестела мостовой, когда подъехало такси, выпорхнула из него писательница (никак это громоздкое слово к ней не подходило!), девушка в шикарном светло-сиреневом плаще, подошла — мокрый порыв ветра вдруг обдал меня иноземным ароматом — и спросила:

— Вы — Алексей?

И мы проникли без проблем в самое нутро цитадели — двухсветный Дубовый зал, почти пустой в неурочный час. Юноше официанту (южнорусской внешности, этакий гарсон) она сказала:

— Вадик, мне как обычно. А вы что будете?

— Чашку кофе принесите, пожалуйста.

— Да ладно, я плачу. Что?

— Кофе.

— Окей. Вас мои послали?

— Нет. Вчера я был у Федора Афанасьевича на юбилее.

— На каком еще юбилее?

— Тридцатипятилетие литературной деятельности.

— Тридцать пять лет, с ума сойти! Знаете, а моя деятельность началась здесь.

— В ресторане?

— Забавно, правда? Вот за эти заветным столиком.

Гарсон принес крошечную чашечку кофе, пирожные, бутылку красного вина и два бокала.

— Вы совсем не пьете?

— Я за рулем.

Юлия кивнула, медленно, мелкими глотками выпила полный бокал и принялась за эклеры, наслаждаясь, как сластена ребенок. Юная, ухоженная, с очень светлыми волосами, заплетенными в две косы, и ртом в форме розовой розы, выглядела она гораздо моложе и безыскусней, чем на экране, и на демоническую, так сказать, жрицу любви еще меньше походила, чем на прозаика… так, скорее, на студентку из обеспеченной семьи. С чего это я вчера так запаниковал? Мне стало неловко, а она разглядывала меня без смущения, без улыбки.

— Вы с сестрой такие разные и все-таки похожи.

— Так говорят, мы обе в маму.

— А мама ваша где?

Юлия пожала плечами вместо ответа, я не настаивал.

— Итак, что вам надо? Интервью?

— Не для печати… — я улыбнулся. — Сегодня всю ночь и полдня читал ваши романы, у соседа взял, у Платона Михайловича.

— Покровский рекламирует мое творчество! — она заразительно расхохоталась и выпила вина. — Блеск!

— Во всяком случае, книжечки ходили по рукам, зачитаны. А если серьезно: он говорит, что вы губите свою душу.

— Ой, как страшно! Я знаю религиозных фанатов, вы явились меня обличать. Не вы первый.

У нее в сумочке зазвонил мобильник, она кратко переговорила с кем-то, судя по репликам, с человеком близким: «В ЦДЛ… Нет, не одна… Да, с мужчиной… Сама знаю!.. Все, пока!» — и отключилась.

— Кто был вчера у папы?

Я перечислил.

— И дядя Джо приперся? — Юлия присвистнула, ее все забавляло. — Вот его, должно быть, встретили, а?


Еще от автора Инна Валентиновна Булгакова
Смерть смотрит из сада

Его брата убили — безжалостно и расчетливо. Закон бездействовал, и он начал собственное расследование. Он чувствовал, что разгадка где-то близко. Он еще не знал, как близко стоит к этой разгадке. Как близко стоит к убийце. Слишком близко…


Последняя свобода

Над компанией веселых обеспеченных молодых друзей плывет запах миндаля. Запах смерти… Кто же совершает убийство за убийством? Кто подсыпает цианистый калий в дорогой коньяк? Почему то, что должно символизировать преуспевание, становится знаком гибели? …Она — одна из обреченных. Единственная, решившаяся сопротивляться. Единственная, начавшая задавать вопросы, от ответов на которые зависит слишком многое. Даже ее собственная жизнь…


Век кино. Дом с дракончиком

Мир шоу-бизнеса. Яркий, шикарный мир больших денег, громкой славы, красивых женщин, талантливых мужчин. Жестокий, грязный мир интриг, наркотиков, лжи и предательства.Миру шоу-бизнеса не привыкать ко многому. Но однажды там свершилось нечто небывалое. Нечто шокирующее. Убийство. Двойное убийство. Убийство странное, загадочное, на первый взгляд даже не имеющее причины и мотива. Убийство, нити которого настолько переплетены, что распутать этот клубок почти невозможно. Почти…


Соня, бессонница, сон, или Призраки Мыльного переулка

На подозреваемого указывало ВСЕ. Улики были незыблемы… или, может быть, только КАЗАЛИСЬ таковыми? Иначе почему бы человеку, совершившему убийство, столь упорно отказываться от своего последнего шанса — облегчения своей вины чистосердечным признанием? Впрочем, правосудие все равно восторжествовало… а может быть, совершилась страшная судебная ошибка? Прошел год — и совершенно внезапно настало время вспомнить старое убийство. Время установить наконец — пусть поздно — истину…


Только никому не говори

"Однажды декабрьским утром 86-го года я неожиданно проснулась с почти готовым криминальным сюжетом – до сих пор для меня загадка, откуда он пришёл: “Была полная тьма. Полевые лилии пахнут, их закопали. Только никому не говори”. И пошло- поехало мне на удивление: “Смерть смотрит из сада”, “Крепость Ангела” “Соня, бессонница, сон”, “Иди и убей!”, “Последняя свобода”, “Красная кукла”, “Сердце статуи”, “Век кино” и так далее… Я пишу медленно, постепенно проникая в коллизию, как в трагедию близких мне людей, в их психологию, духовно я вынашиваю каждый роман как ребёнка" (Инна Булгакова).


Третий пир

13 мая 1957 года в Никольском лесу в Подмосковье был обнаружен труп десятилетнего мальчика — пуля из немецкого пистолета системы парабеллум застряла в сердце. Никаких следов убийцы обнаружить не удалось; не удалось установить и мотива преступления. Ребенка похоронили возле леса на новом, уже послевоенном кладбище неподалеку от совхоза «Путь Ильича», за могилой следили мать с отцом, больше ее никто не навещал.Шли годы…


Рекомендуем почитать
Каинова печать

Попав в автомобильную катастрофу, главный герой романа на какое-то время утрачивает память. Он забыл не только то, что до аварии был обручен и собирался жениться, но даже и свое имя. Страстно влюбленная в него невеста настаивает на регистрации брака прямо в больнице, где он находится после случившегося с ним несчастья. Происходит бракосочетание, и у молодых людей начинается медовый месяц, вернее его видимость. Но есть человек, который все это устроил. Человек, у которого имеются веские причины сделать мужчину мертвецом, а женщину вдовой…


Сказка о добром волшебнике и его Красной Шапочке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сердце статуи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Привет от Вещего Олега

Детективные расследования главной героини Аллы Арбениной — Клавдии («Приговор в брачной корзине») — продолжаются.Оказавшись в археологической экспедиции, Клавдия внимательно прислушивается к рассказу шведской аспирантки об удивительных исторических находках, которые исчезли практически сразу после того, как были найдены. Ценнейшие экспонаты, среди которых уникальные золотые реликвии времен Вещего Олега, похищены.Как только Клавдия берется за расследование, на ее жизнь совершается покушение. А затем клубок убийств и исчезновений катится по нарастающей как снежный ком.


Амулет викинга

Вы держите в руках сборник остросюжетных рассказов известного автора в жанре артефакт-детектива Натальи Солнцевой. В каждой из этих историй есть изюминка – своя маленькая тайна: изумруды княгини Юсуповой, скифское золото, древний медальон, колье от знаменитого французского ювелира… Изящество стиля и уникальные захватывающие интриги доставят удовольствие и давним почитателям творчества Натальи Солнцевой, и тем, для кого этот сборник – первое приятное знакомство с писательницей!Содержание сборника:Амулет викингаБраслет скифской царевныВино из мандрагорыГороскопКолье от «Лалик»Кольцо с коралловой эмальюМедальонМесопотамский демонСлучайный гость.


Мальтийская богиня

Совладелица антикварного магазина в Торонто Лара Макклинток летит на Мальту, чтобы проследить за пересылкой старинной мебели в новый дом известного архитектора и сердцееда Мартина Галеа. Но, когда Галеа находят мертвым, Лара выясняет, что ее клиент и его дом попали под заклятие прошлого, корни которого уходят в те далекие времена, когда на Мальте правила Великая богиня.Лин Гамильтон — популярная канадская писательница, уже в начале своей карьеры была удостоена награды Ассоциации детективных авторов Канады.