Литературная Газета, 6609 (№ 32–33/2017) - [4]

Теги: Россия , Корея , США

Об уроках корейской войны 1950–1953 годов

Рассуждения о том, что мир сошёл с ума, стали яркой приметой нашего времени. По ТВ, в Сети, да и просто, что называется, на кухнях мы обмениваемся ощущением нереальности происходящего. Новости то и дело дают повод для апокалиптических обобщений. И даже не теракты, которые становятся повседневностью, заставляют смотреть в будущее с тревогой, а совершенно откровенные анонсы вполне конкретных военных действий, например, на Корейском полу­острове.

Способствуют всеобщей тревожности и природа современных СМИ, которые предоставляют информацию, упрощая её до искажения. Так, например, позиция Северной Кореи относительно планов войны с США доходит до нас в виде карикатурно воинственных угроз северокорейского лидера, тогда как на самом деле она содержит множество оговорок и, по сути, является приглашением американцев к переговорам.

Массмедиа заставляют воспринимать Ким Чен Ына сума­сшедшим с бритвой в руке, как, впрочем, и презентуют Дональда Трампа в качестве невменяемой личности. Стоит ли удивляться, что под впечатлением от этих образов возникают мысли о неизбежности третьей мировой.

Когда речь заходит о корейском кризисе, наши политики и эксперты, в значительной степени выражая взгляды общества, всячески дистанцируются от проблемы: это, мол, не наша война, это регион не наших интересов. Идея, что России следует довольствоваться ролью свидетеля, всё прочнее укореняется в общественном сознании. Однако подобный подход парадоксальным образом только усиливает страхи – стороннему наблюдателю драка представляется, как правило, опаснее, чем её активным участникам.

В событиях, предшествующих корейской войне 1950–1953 годов, как и в самих боевых действиях, Советский Союз принимал самое активное участие. Этот исторический опыт невозможно игнорировать, рассуждая о сегодняшних конфликтах вокруг Корейского полуострова.

Изначально позиция Сталина была предельно осторожной. И КНДР, и КНР обращались к СССР с просьбами о военной помощи. Лидеры этих стран мечтали объединить свои народы в рамках единых государств. Вот, например, как реагировал Сталин на призывы Китая оказать военную помощь в операции по присоединению Тайваня: «В результате войны [Великой Отечественной] экономике СССР нанесён колоссальный урон, страна опустошена от западных границ до Волги. Советская военная поддержка нападения на Тайвань будет означать столкновение с американскими авиацией и флотом, создаст предлог для развязывания новой мировой войны… Если мы, руководители, пойдём на это – русский народ нас не поймёт. Более того. Он может прогнать нас прочь. За недооценку его военных и послевоенных бед и усилий. За легкомыслие…»

Почему же всё-таки руководитель СССР решился пойти на оказание военной помощи Китаю и Корее в войне 1950–1953 годов не только поставками танков и самолётов, но и командировал военных советников, зенитчиков, лётчиков, которые противостояли «под чужим флагом» американцам?

Вероятнее всего, советскому руководству стало окончательно ясно, что Корея для США – не самоцель, а плацдарм нападения на СССР. Американцы имели подавляющее преимущество в ядерном вооружении и средствах доставки – более восьмисот стратегических бомбардировщиков. В США к 1950 году уже разработали несколько планов бомбардировки советских городов, в том числе план «Дропшот», предполагающий использование против СССР трёхсот ядерных бомб.

Уязвимость советской системы ПВО была ярко продемонстрирована 8 октября 1950 года, когда в 16 часов два американских самолёта «Шутинг Стар» вторглись в наше воздушное пространство, углубились на территорию Советского Союза и атаковали полевой аэродром «Сухая речка». Уничтожив с десяток самолётов Тихоокеанского флота, американские штурмовики безнаказанно удалились. СССР только оставалось выступать с протестом в ООН. Добиться удалось извинений от президента Трумэна и обещания материальной компенсации. Американцы объяснили свои действия ошибкой в навигации из-за плохой погоды, предложили версию, что их лётчики перепутали красные звёзды северокорейцев с нашими опознавательными знаками. Прозвучало объяснение издевательски, ведь в этот день небо было ясным, а пилоты у американцев задействованы опытнейшие. Инциденту в «Сухой речке» предшествовали и другие провокации, например, за месяц до этого в нейтральных водах Японского моря у берегов Северной Кореи истребителями ВМС США был сбит советский бомбардировщик, три члена нашего экипажа погибли.

На этом фоне нынешние разговоры о том, что мир сошёл с ума, кажутся некоторым преувеличением. Всё-таки американцы не расстреливают наши военные аэродромы в 150 км от Владивостока. Да и высказывания современных американских политиков не сравнить с тем, что позволяли себе в 50-е годы разнообразные конгрессмены-ястребы, командующий американскими войсками на Дальнем Востоке генерал Макартур и президент Трумэн, рассуждающие о возможности применения ядерного оружия без каких-либо эвфемизмов.

Для любого противника США, будь то Советский Союз 50-х или нынешняя Северная Корея, самое опасное, когда у американцев возникает чувство безнаказанности, уверенность в военном превосходстве. Поэтому наша страна была вынуждена доказывать в Корее, что способна нанести значительный ущерб американским ВВС, американской стратегической авиации. К этому времени у нас на вооружении стоял реактивный истребитель МиГ-15. Именно на этой уникальной машине наши лётчики доказывали в небе Кореи бесперспективность американских планов тотального ядерного удара по СССР. Для наглядности пришлось сбить шесть десятков знаменитых бомбардировщиков Б-29 «Суперкрепость» и больше тысячи американских истребителей.