Литературная Газета, 6599 (№ 21/2017) - [6]

В близкой мне отрасли – в сельском хозяйстве – управленческий упадок очень заметен. Специалистов тоже днём с огнём не сыщешь. Как сообщает образовательный портал «Мел», на сельхозспециальности идут самые слабые абитуриенты.

Чтобы исправить ситуацию, нужны стипендии (из бюджета и от хозяйств) с обязательной отработкой в течение пяти лет. Пять лет – оптимальный срок становления специалиста – те самые 10 000 часов работы, создающих профессионала, о чём говорят пси­хологи.

В современном сельхозпроизводстве можно наблюдать три категории руководителей: собственники-фермеры, бывшие советские директора и менеджеры новой формации. Эффективнее всего бывшие советские, но сегодня им за 60. Менеджеры новой формации – как правило, молодые управленцы, по образованию юристы-экономисты, которых судьба занесла в структуру больших агрохолдингов. Подчас они умело рулят финансовыми потоками, не забывая заводить ручеёк в свой карман. Сидят года по три, потом их выгоняют или сами уходят подобру-поздорову, заработав строчку в резюме. Эти резюме и погоня за лишней строчкой в них – порочная практика, которую позаимствовали на Западе. Человек может последовательно провалить чуть не десять дел, но выглядит, на взгляд хедхантеров, выигрышнее того, кто спокойно работал на одном месте, достигая приличного результата.

Мы в своё время приглядывались к молодым менеджерам из холдингов, но не сложилось: совсем уж они ничего не смыслят в сельском хозяйстве. Дело же не сводится к финансовым потокам. Чтоб быть руководителем хозяйства, ты должен не раз пройти по полю. Пешком.

Районные будни

У нас есть руководительница ещё советской формации. Хозяйство на втором месте в районе, постоянно закупает новую технику. В чём сила нашего директора? В самом простом: знает дело. Окончила Тимирязевскую академию, сама из Орловской области, из села, на своём веку руководила двумя совхозами. Умеет найти общий язык и с работниками, и с районным начальством, и с местными службами, и с коллегами-директорами.

В каждом деле масса секретов, растворённых в профессиональной среде, множество нигде не записанных знаний. Они усваиваются постепенно, именно поэтому так ценятся потомственные специалисты. Вот их-то Россия растеряла в ходе бездумных преобразований.

Что главное для руководителя – после знания предмета труда? Надо понимать специфику работников отрасли. Ведь в каждой – своя манера вза­имодействия директора с трудящимися; «общие принципы», на которые налегают новодельные управленцы, начитавшись американских книжек, – не работают. Мы пробовали взять бывшего директора завода на должность руководителя хозяйства – ничего не вышло. Это хорошо понимал ещё Лев Толстой. Его Лёвин пишет книгу, где проводит эту самую мысль: для успеха дела надо в первую голову понять свойства работника и приноровиться к ним.

Недавно купила на развале книжку Валентина Овечкина «Районные будни» 1953 года – о тогдашних колхозах. Там на все лады повторяется мысль: если нашёлся хороший руководитель, остальные проблемы – решаемы. Подписываюсь под каждым словом. Превращение колхоза при хорошем начальнике из отсталого в передовой за пару лет – это не «лакировка действительности» и не эксцесс социалистического реализма. Это я не раз видела своими глазами.

Если хотим сделать прибыльными не только отдельные хозяйства, но и всё большое народное хозяйство, нужны умелые работники и компетентные руководители, выросшие в своей отрасли. Дело не сдвинется, пока среди работников преобладают неумехи, перекати-поле, для которых западное обществоведение уже и термин выработало – прекариат (помесь пролетариата с английским precarious – хрупкий неопределённый). Пока среди руководителей преобладают беспредметные «манагеры». На всех уровнях, в том числе и наивысших.

Между прочим, сталинские репрессии были, по сути, жестокой кадровой революцией: переходом руководства от революционеров-ниспровергателей к специалистам-созидателям. По замыслу, похоже, было именно так, но исполнение у нас зачастую сильно отличается от замысла.

Если всерьёз браться за дело, нужно изменение системы образования, целевая подготовка кадров, меры их закрепления и поощрения. Это отдельная большая тема.

Бразилия как метафора

Бразилия как метафора

Политика / Новейшая история / Мир и мы

Старостенко Геннадий

Кадр из фильма «Бразилия» Терри Гиллиама

Теги: политика , искусство

Этюд в стиле босанова

В нашей жизни много Бразилии. В новостях то и дело сообщают об очередных протестных акциях бразильцев, Дилма Руссефф опять требует отменить импичмент, а тут ещё наш президент подарил Александру Калягину к 75-летию книгу о первой русской экспедиции в эту страну, напоминая о замечательной роли юбиляра – тетушки Чарли из Бразилии, где много-много диких обезьян.

А началось всё в перестройку с мексиканских, аргентинских и, наконец, бразильских сериалов. За десятилетие они так замылили народу глаза, что даже захотелось чего-то родного и близкого – чёрного хлеба вместо авокадо.

А ещё в самый канун перестройки Терри Гиллиам снял во многом провид­ческую, удивительную по мощи анти­утопию о будущем мировом царстве гос­насилия и ответного терроризма, назвав её «Бразилия». Речь в ней шла совсем не о Бразилии, для режиссёра она была лишь метафорой счастливой жизни в райских широтах. И рефреном там плыла удивительная музыка – знаменитый шлягер А. Баррозо «Бразильская акварель». Счастливейшая музыка на свете.