Литературная Газета, 6590 (№ 11/2017) - [6]

– Как можно судить по предреволюционным действиям властей, они были в растерянности...

– Этому много подтверждений. Например, в декабре 1916 года царское правительство подготовило законопроект о территориальном делении Прибалтики. Северные уезды Лифляндской губернии, населённые эстонцами, присоединялись к Эстляндской губернии. После утверждения Временным правительством этого законопроекта на карте страны появилась Эстония. А Лифляндская и Курляндская губернии составили будущую Латвию. Но фактически эти территориальные нарезки были тогда просто неосуществимы – Курляндия была оккупирована немцами, которые стояли на окраине Риги.

Власти занимались многим из того, что было далеко не перво­очередными задачами.

Между прочим, полки латышских стрелков – это не придумка большевиков, как у нас часто считают. Их начало создавать царское правительство, исходя из того, что латыши ненавидели немцев, которые составляли на их землях большинство помещичьего класса. Латыши с желанием шли в войско, видя свой интерес.

Александр Гучков, председатель III Государственной думы, архитектор Февральской революции

При этом немцы, оккупировав в 1915 году земли царства Польского, стали формировать польские легионы. А, скажем, Великое княжество Финляндское, как часть Российской империи, не воевало с соизволения царского правительства в составе русской армии, зато посылало рекрутов в Германию. Там из них формировали так называемые егерские батальоны и направляли воевать против русской армии.

До такого бреда и шизофрении довёл к тому моменту страну царский двор во главе с династией Романовых!

Поэтому всё должно было рухнуть. Гучков, другие капиталисты стремились сохранить хоть какую-то власть, пытаясь остановить выход России из вой­ны и тем самым продержаться самим. Хотя хорошо знали, что страна воевать не имеет сил. Но осознавали, что как только Россия выйдет из войны, и она, и они рухнут.

Надо отдать им должное: они немножко заботились о стране.

– Но всё-таки происходит Февральская революция, рассыпается самодержавный строй. Что дальше? Похоже, придумать что-то толковое никто не мог.

– Сам Милюков, лидер крупнейшей кадетской партии, партии демократической, который был самым рьяным антибольшевиком и антисоветчиком, подавший идею создания Белой гвардии, писал вскоре, что наступил юридический, правовой разрыв между Россией самодержавной и той, какой она становилась в реальности.

Откуда такой вывод? Ни Временный комитет Государственной Думы, ни Временное правительство не были кем-то созданы законно. Это была самоорганизовавшаяся власть. То есть собралась группа людей и сказала: мы – власть! Это сразу и пред­определило, что появилось правительство даже по названию временное, промежуточное с точки зрения закона.

Тогда же по всей стране проходят выборы Советов, в Петрограде возникает параллельная власть – Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Летом 1917 года уже созывается Первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов.

Вроде бы появляется какой-то выход. Но избранный Первым съездом Советов Всероссийский центральный исполнительный комитет побоялся взять на себя задачу сформировать правительство, поскольку не хотел брать ответственность за катастрофическое положение, в котором находилась страна. А Временное правительство, будучи нелегитимным, тоже ничего не могло сделать.

Можно вспомнить и то, что у нас любят сегодня восхвалять белых генералов, например Корнилова. Но напомню читателям, что Корнилов, получив пост Верховного главнокомандующего, прежде всего сдал Ригу немцам, открыв им дорогу на Петроград. Во-вторых, приступил к разделению русской армии на фронте (на фронте, а не где-нибудь в тылу!) на русскую и украинскую. Первым командующим украинским корпусом летом 1917 года он назначил генерала Скоропадского.

При этом обстановка на фронте была очень тяжёлой. Вчера­шние крестьяне в возрасте 30–35 лет, которые составляли костяк армии, к тому моменту вообще не понимали, за что воюют. Немцы-то на нас, по их разумению, не нападали и ничего не требовали. Многие солдаты вообще не представляли, где она, эта Германия. Кроме того, до фронта дошли вести о революции, о бунтах, о том, что крестьяне разворовывают и потом сжигают помещичьи усадьбы, скрывая следы грабежей. Но главное – делят землю! Всё это переворачивало солдатское сознание. Тем более что землю-то делили по едокам. Самые большие наделы выделялись именно мужчинам в возрасте 30–40 лет. Что должен делать солдат-крестьянин?

– Драпать с фронта.

– Они и драпали. Воспользовались при этом упомянутым приказом Корнилова о разделе армии – назывались украинцами, чтобы попасть на переформирование, прихватывали винтовку и чесали в родные края. Лишь бы успеть получить кусок земли!

Армия рухнула не из-за большевистской агитации или немецкой пропаганды – она рухнула из-за того, что Временное правительство не стало решать земельный вопрос. И, во-вторых, благодаря «умной» деятельности Корнилова, который начал разваливать армию.

Всё. После этого говорить, что в стране может что-то измениться с политической точки зрения, что Временное правительство вдруг окажется полномочным, сильным, было уже невозможно. Какие-то надежды можно было связать с Учредительным собранием. Но его созыв всё время откладывали.