Литературная Газета, 6585 (№ 05/2017) - [26]

Закарпатская область

В защиту Бисмарка

В защиту Бисмарка

Общество / Общество / Факты и вымыслы

Старостенко Геннадий

Отто фон Бисмарк – рейхсканцлер Германской империи (1871–1890 г.)

Теги: Россия , Германия , история

Правда ли, что „железный канцлер“ не любил Россию?

Иной раз до чёртиков бывает досадно, когда близкий по духу автор вдруг выдаст на-гора спорный по фактурному оснащению текст. Или же запустит в оборот историю, которую специалисты считают пропагандистской обманкой.

Вот, например, читаю: «…что касается Запада, то ему нужна Украина, враждебная России, о чём полтора столетия назад мечтал ещё Бисмарк, отмечавший, что это – самый надёжный путь для разрушения российского государства».

Подобного рода ссылки на «железного канцлера» во множестве появляются то и дело, однако вынужден разочаровать цитирующих. Не так давно немецкая «Дойче велле» выступила с опровержением таких цитат из Бисмарка, назвав их мнимыми, и есть основания доверять источнику, к которому она обратилась за разъяснениями. Профессор Ульф Моргенштерн из фонда Бисмарка утверждает, что ни в изданных мемуарах Отто Эдуарда Леопольда фон Бисмарка, ни в текстах его выступлений, ни в воспоминаниях о нём современников многих из высказываний, которые охотно перепечатывают наши СМИ, просто нет и быть не может.

Расхожей монетой стала, к примеру, такая цитата из Бисмарка: «Могущество России может быть подорвано только отделением от неё Украины… Для огромного тела Российской империи смертельна лишь одна операция – ампутация Украины… Необходимо не только оторвать, но и противопоставить Украину России, стравить две части великого народа и наблюдать, как брат убивает брата».

Немецкие специалисты по Бисмарку выступили с заявлением, что это, а равно и близкие по смыслу высказывания, – не более чем фальсификация. Бисмарк – это совсем другая эпоха и несколько иное направление ума. «Стравить и наблюдать, как брат убивает брата» – это, в общем, из другой оперы. Фон Бисмарк был из могикан дипломатии, коим помышления о стравливании были в общем-то чужды. Тем более в отношении России, которая столько ему дала – и была своего рода наставницей, хотя бы и на уровне персональных взаимодействий.

Пусть первого немецкого канцлера кто-то из французов и нарёк «отцом прусского милитаризма», но его вполне уместно именовать и державником, мыслившим в геополитической парадигме великих держав как данностей. Вполне заслуживает уважения такого рода суждение знатоков его жизни и творчества: собирая германские земли, он не спешил и к мысли о том, чтобы дробить чужие. Сказать более, он не знал и самого слова «Украина» – потому и не мог его иметь в своём лексиконе.

К России он относился с особым чувством – начиная с того, что был единственным иностранным посланником в Петербурге, близко вхожим в монаршее семейство. Это объясняется рядом обстоятельств: считается, что он сознательно тормозил мобилизацию Германии во время Крымской войны, чем в какой-то мере заслужил немилость собственного двора и был отправлен в почётную ссылку в Россию. Где его и приветила наша вдовствующая императрица Александра Фёдоровна (вдова Николая I, урождённая Шарлота Прусская), а там и Александр II.

Исследователи наследия канцлера Бисмарка убеждены, что у него просто не было причин высказываться подобным образом о России. Своим невмешательством, а где-то и поддержкой Россия помогала ему в деле становления «новой Германии», или Второго рейха. В том числе и в противостояниях с Австрией или Францией. Да иначе и быть не могло после Крымской войны. Ни к Англии, ни к Франции тогдашний российский политический класс приязни не испытывал, а в консолидирующейся Германии Россия, наполненная выходцами из Пруссии, как бы обретала союзника.

Утверждают другое: что Бисмарк испытывал к России чувство благодарности, замешанной в том числе и на сердечной привязанности. Активно изучал русский язык по новаторскому методу своего учителя Алексеева: читая и переводя «Дворянское гнездо» Тургенева и запрещённый «Колокол» Герцена. В письмах домой писал, что «сильно обрусел», да и впоследствии не забывал о России. Многие вспоминают его сильнейшее увлечение Екатериной Орловой-Трубецкой – хоть и субъективный, но вполне искренний поведенческий мотив. К примеру, с Кюстином, тихо убоявшимся России и желавшим ей разных зол, такого и случиться не могло – хотя бы и по причине «гендерной нетрадиционности» французика. Бисмарку недопустимо приписывать «кюстиновское» отношение к России.

Ходили разговоры, что Бисмарк был в дальнем родстве с нашими Рюриковичами, происходя от Анны Ярославовны, дочери Ярослава Мудрого, отданной во Францию и ставшей её королевой. Такое, думается, вполне было лестно прусскому дипломату и государственному деятелю.

Тут, на мой взгляд, нужно отметить, что в позапрошлом столетии Германия ещё не считала себя обделённой природными благами и полезными ископаемыми. Её форсированная индустриализация только начиналась. Нефть как главный мировой энергоресурс и всеобщий эквивалент ещё не существовала в мире. Помышления о «дранге нах Остен» закрались в иные умы – и уже в следующем веке. Так что есть все причины думать, что о «расчленении России» у канцлера Бисмарка не было причин высказываться.