Литературная Газета, 6554 (№ 21/2016) - [8]

После Великой Отечественной русская литература взяла шпионский жанр в оборот, и к делу приступили весьма серьёзные авторы. Это и приёмный сын латышского революционера Николай Томан (повесть «Среди погибших не значатся»), и экс-руководитель советской контрразведки Олег Шмелёв (Грибанов), и главный редактор журнала «Знамя» Вадим Кожевников, и, наконец, молодой советский элитарий Юлиан Семёнович Семёнов, подаривший нам «Майора Вихря» и «Штирлица».

Совсем недавно российская когорта авторов шпионских романов пополнилась новым именем. Им стал ни много ни мало полковник Первого главного управления КГБ СССР (СВР), советский резидент в скандинавских странах Александр Полюхов.

Он пишет интеллектуальные приключенческие романы, которые впечатляют даже людей, причастных к силовым структурам России. В книгах Полюхова легко узнаются реальные персоны и вполне конкретные операции отечественных спецслужб прошлого и настоящего. Это тот самый случай, когда отставные разведчики приоткрывают завесу тайны над спецоперациями прошлых лет. Но делают это в жанре художественных произведений.

Главным преимуществом книг Полюхова является показ самой ткани службы разведчика высокого ранга. Интеллектуальная проработка операций, игра на противоречиях противников, высокая автономность, независимость даже от собственного руководства (иначе будут связаны руки), тонкости вербовочной игры и психологического воздействия. Жучки и радиомаяки давно в прошлом – достаточно похлопать человека по плечу (чтобы нанести состав, являющийся маяком)…

Наиболее интересным представляется роман Полюхова «Сирийский гамбит», в котором описываются события, предшествовавшие сирийской войне 2015–2016 годов. Впервые становятся понятны некоторые «нелогичные» действия российских военных, морские рейды флота и странная дипломатическая игра. В романе есть всё, что требуется для этого жанра: красивые женщины, роскошные особняки, элитное вино, дорогие часы и тайное братство разведок разных стран. При этом Александр Полюхов довольно точно живописует психологию представителей нынешней российской элиты, показывая её слабости, демонстрируя «скелеты в шкафу».

Самое удивительное, что финальные сцены романа «Сирийский гамбит» стали пророческими, предвосхитив некоторые реальные события войны в Сирии, случившиеся уже после того, как писатель отправил книгу в изда­тельство.

Радует и здоровое отношение автора к своему тексту, которое явствует из повествования. Полюхов понимает, что пишет не высокую литературу, а беллетристику. У него нет попытки поразить читателя «описанием Петербурга» на три страницы. Он знает, что делает чтиво, и поэтому у него получается.

Сергей ХАРЦЫЗОВ

Чужой среди своих

Чужой среди своих

Политика / Настоящее прошлое / Дата

Тюляков Сергей

Теги: Россия , история

Слава и трагедия генерала Алексея Брусилова

Сто лет назад, 4 июня 1916 года началось наступление русской армии под командованием генерала Алексея Брусилова. В итоге австро-германским войскам нанесли тяжёлое поражение. Это единственное сражение в Первой мировой войне, где в его названии – Брусиловский прорыв – фигурирует имя полководца.

И сторики, исследуя ход Брусиловской операции, часто используют слово «впервые». Генерал первым предложил нанести одновременные дробящие удары на ряде участков фронта. Впервые были выделены батареи сопровождения пехоты и применено последовательное сосредоточение огня для поддержки атаки. Многое – впервые. Это полководческое новаторство убедило и зарубежных историков в правомерности использования определения «Брусиловский прорыв». Обычно названия сражениям дают, исходя из места их проведения.

Но «прорыва» могло не быть. Некоторые генералы из окружения императора Николая II были противниками стратегии Брусилова. По их мнению, наступление должно проводиться всеми силами по одной линии – «бить одним клином». Кстати, царь, как Верховный главнокомандующий, перед самым наступлением предложил Брусилову отказаться от его плана и наступать по старой схеме. Но тот не согласился, заявил о своей отставке. Царь её не принял, предложил Брусилову ещё раз всё взвесить.

Брусиловский прорыв. Русские в атаке

В ночь перед наступлением Алексей Алексеевич через начальника штаба царской Ставки генерала Алексеева попросил передать царю, что о другом плане он, Брусилов, думать не будет. Наступление началось, когда государь ещё спал.

Но как только появились первые успехи и враг отступил на многих участках, император сменил гнев на милость. Хотя позже не утвердил награждение Брусилова орденом Святого Георгия Победоносца 2-й степени – высшей награды для полководцев. Отметил Георгиевским оружием, что по весомости ниже даже Георгиевского креста 4-й степени. Правда, награду для Брусилова украсили бриллиантами. Видимо, эта интрига потом стала одной из причин положительного отношения Брусилова к отречению Николая II. Впрочем, были и другие причины. Например, в ходе знаменитой битвы войска Брусилова своевременно не получили подкрепления для более ощутимого разгрома врага. Противнику удалось перебросить дополнительные силы и не допустить ещё большего прорыва русских.