Литературная Газета, 6537 (№ 51-52/2015) - [4]

Рыбас Святослав

Теги: Россия , история , политика

Почти на самом финише года полторы тысячи разных людей читали на «Культуре» «Войну и мир». Да, велика Россия и загадочна. Зацепило чтение космонавта Сергея Волкова на борту МКС – под ним внизу плыла планета. Но зацепило ещё и потому, что он входит в наше Московское землячество донбассовцев, мы давно знакомы. Вспомнился рассказ другого земляка, в 17 лет добровольцем ушедшего на войну: между боями он читал толстовский роман и, дочитав, оставил книгу на бруствере окопа другим. А сам поднялся в атаку.

В романе есть умозаключение: «Царь – раб истории». Думаю, оно относится не только к царям.

Цикличность событий российской истории можно воспринимать как зеркало подсказок. Вот одна. В этом году исполнилось 100 лет образования в российской имперской верхушке Прогрессивного блока, куда вошли депутаты Госдумы, члены Госсовета, банкиры, промышленники, профессора, генералы. Они хотели изменить порядок управления империей, сделав его демократичнее и передав Думе право формировать правительство. В 1916 году «прогрессисты» составили заговор, чтобы с помощью военных заставить императора отречься от престола. Не шпионы, не предатели, наоборот, патриоты, как сами считали, они добились цели, но ввергли государство в пропасть. Соответственно, в 2016 году исполнится 100 лет заговору.

Тогда же произошло ещё одно событие, которое имело далеко идущие последствия. С началом Первой мировой войны стало понятно: в стране нет точных данных о стратегическом сырье, необходимом для выпуска вооружения. Академик В.И. Вернадский в январе 1915-го на заседании Физико-математического отделения Императорской Санкт-Петербургской академии наук предложил создать Комиссию по изучению естественных производительных сил России (КЕПС). Это был факт огромного значения: научная элита увидела зияющие провалы на великом российском пространстве. И что же? Правительство поддержало предложение. Уже в начале 1917 года в составе КЕПС насчитывалось 139 академиков, инженеров и чиновников, представлявших 10 научных и научно-технических обществ и 5 министерств. Начались системный поиск месторождений полезных ископаемых, изучение энергетических ресурсов, транспортной связности территорий. Тревожная мысль научного сообщества о глобальном российском неустройстве стала захватывать воображение политиков, чиновников, генералов, деловых людей. Впоследствии КЕПС продолжилась в советской экономической стратегии: на её базе был создан механизм ГОЭЛРО, а позднее – Госплан СССР.

Остаётся открытым вопрос, насколько быстро могла империя осуществить структурную перестройку экономики. Однако «взрывать» государственное управление было отнюдь не лучшим решением. Большевики пришли на пепелище, и после Октябрьского переворота идея комплексного развития оказалась одной из системообразующих. По указанию Ленина ещё во время Гражданской войны («Набросок плана научно-технических работ») КЕПС развернула деятельность по вопросам размещения промышленности, приближения её к источникам сырья, как и вообще его изысканию, а также поиску и использованию ископаемого топлива, электрификации. В это с трудом верится, но большевики стали продолжать то, что оказалось неосуществлённым имперской властью.

Что видим спустя 100 лет? Какова сейчас роль Академии наук? Чем живёт она? И жива ли?

Бывший генерал-чекист (тот самый 17-летний фронтовик) как-то сказал мне, что одной из причин развала Союза стало следующее: «У нас было слишком много младших научных сотрудников». Странно звучит? Но если посмотреть на экономические обстоятельства, то станет понятно, что по мере наращивания нефтегазового экспорта сильно падал экспорт советских промышленных изделий. Это вело к сокращению востребованности инженерной и научной молодёжи. «Младшие научные» засыхали без перспектив, находя подчас выход в оппозиционности режиму.

Примечательно, что недавно в Китае издали четырёхтомное исследование о причинах разрушения СССР, в Компартии КНР ведётся по этой теме закрытая дискуссия. У нас подобных исследований нет. Случайно ли это?

Хотя нельзя сказать, что нет положительных примеров. В начале декабря Русский биографический институт вручал премии «Человек года». В частности, был отмечен Константин Бабкин, президент Промышленного союза «Новое содружество». В его холдинг входит Ростсельмаш – наш лидер по выпуску сельхозтехники. Именно Ростсельмаш – единственное у нас машиностроительное предприятие, где реализуется стандарт планирования качества продукции. Жёсткому контролю ещё на подходе к внедрению в производство подвергаются все детали, узлы и агрегаты без исключения, независимо от репутации поставщика. Ростовские комбайны покупают 11 стран мира. А при этом отечественные промышленники до сих пор испытывают давление со стороны отечественных же апологетов ВТО, больше озабоченных своими позициями на сырьевых рынках и, предположу, восхвалением «лихих 90-х».

Это противостояние не может не отражаться в сфере культуры, науки и образования. Не буду расшифровывать, всё и так понятно. Только скажу о последних событиях.