Литературная Газета, 6534 (№ 48/2015) - [15]

БеседовалКонстантин УТКИН

«В ненарушимой тишине»

«В ненарушимой тишине»

Литература / Литература / Алексей Апухтин - 175

Теги: литературный процесс , литературоведение

Многие помнят комическую сцену из фильма Т. Лиозновой «Карнавал», где юная героиня ошеломляет приёмную комиссию театрального вуза экспрессивным чтением одного из лучших произведений Алексея Апухтина «Сумасшедший». С ходу его стихи никто не узнаёт, и обращённые к просвещённой аудитории строки «Садитесь, я вам рад…» в смущении принимают за дерзость.

Такова судьба Апухтина: вроде бы известный по словам Блока о «цыганских, апухтинских» годах русской поэзии, по знаменитым романсам П. Чайковского – и всё же остающийся неузнанным уже не одним поколением читателей.

Родился Алексей Николаевич Апухтин в 1840 году в городе Болхове Орловской губернии. Детство своё любил, как воспоминание о рае: мать поэта Марья Андреевна, женщина высокой образованности, предчувствовала в сыне необычайный талант и окружила его в семье всеобщим поклонением. Со временем «избалованность» переросла в незаменимое духовное родство с матерью. По словам биографа Апухтина Модеста Чайковского, «все сердечные увлечения его жизни после кончины Марьи Андреевны были только обломками этого храма сыновней любви».

Учёба в Училище правоведения подружила Апухтина с Чайковским, который, по словам поэта, «с бою славу взял». Недюжинный талант самого Апухтина ценили и И.С. Тургенев, и А.А. Фет. Сам же он всю жизнь считал себя «непризнанным поэтом», предрекая оставить по себе лишь «память праздного кутилы», и это несмотря на чрезвычайную популярность многих своих произведений.

Вполне закономерно, что мириться с казённой службой поэтическая натура Апухтина смогла только несколько лет, мириться с законами издательского «вшивого рынка» (как говаривал Пушкин) – столько же.

Для Апухтина невозможность напечатать свои произведения типографским станком навсегда останется остро переживаемой проблемой пушкинского «Разговора книгопродавца с поэтом». Со временем он придёт к практике записи стихов в «особой книжечке», из которой разрешит переписывать тексты товарищам и поклонникам своего таланта. Несколько преданных друзей сохранят наследие Апухтина для будущих поколений, а при жизни поэт подарит публике лишь один сборник из 85 стихотворений.

Со многими укоренившимися клише о творчестве Апухтина можно поспорить. Например, что Апухтин – поэт, вяло реагировавший на современность. Но первая публикация Апухтина – стихотворение «Эпаминонд» – посвящена памяти вице-адмирала В.А. Корнилова. Чуть позже эта строго задрапированная в античную тогу тема преобразуется поэтом в «Солдатскую песнь о Севастополе», которая скорбной интонацией напоминает древнерусские памятники словесности, создавая монументальный образ подвига русского солдата:

Я спою вам о том, как от южных полей

Поднималося облако пыли,

Как сходили враги без числа с кораблей

И пришли к нам, и нас победили.

Несостоятельно и представление об Апухтине как писателе, находившемся вне литературного процесса. Вне литературной шумихи – да. Но возможно ли быть вне современного литературного процесса, отражая все его магистральные направления? Вот пример «некрасовского» взгляда в лирике Апухтина:

По Руси великой, без конца, без края,

Тянется дорожка, узкая, кривая,

Чрез леса да реки, по степям, по нивам,

Всё бежит куда-то шагом торопливым,

И чудес так мало встретишь той дорогой,

Но мне мил и близок вид её убогой.

Многие стихотворения Апухтина реализуют актуальную тенденцию освоения лирикой повествовательных сюжетов. Так, стихотворение «С курьерским поездом» представляет нам с психологической достоверностью историю двух потерявших когда-то друг друга влюблённых, которые вдруг обретают надежду на счастье. Предвкушая встречу, мечтая о ней, они счастливы. А встретившись – смущены… Лирика Апухтина оказывается сродни темам Л. Толстого и интонациям А. Чехова.

Оригинальные сюжеты представлены в поэтических рассказах Апухтина «Памяти Нептуна», «Старая цыганка», «В убогом рубище, недвижна и мертва», «Перед операцией». В стихотворном повествовании «Из бумаг прокурора» как будто сквозит проблематикой сегодняшней колонки новостей:

Вот застрелился гимназист,

Не выдержав экзамена… Он, право,

Не меньше виноват. С платформы под вагон

Прыгнул седой банкир, сыгравший неудачно;

Повесился бедняк, затем, что жил невзрачно,

Что жизни благами не пользовался он…

Нередко в произведениях Апухтина мы встречаем виртуозное изображение трудно определяемых состояний сознания, анализ которых становится содержанием лирического текста:

Казалось, что не я – другие ждут

Другого поездана станции убогой .

Или:

Целую ночь я в постели метался,

Ветер осенний, сердитый

Выл надо мной;

Словно при мне чей-то сон продолжался…

Но до сих пор существует представление об образности стихотворений Апухтина как не сулящей встречи со свежим эпитетом или оригинально развёрнутой метафорой. Действительно, тенденция использования некоторых шаблонов присутствует в поэтике Апухтина, как, впрочем, вообще в лирике второй половины XIX века, синтезирующей «золото» пушкинской поры и явление «неистового романтизма». Но артистический талант Апухтина достигает необычайных высот в этом выведении формулы формул. Его «дистиллированная» лексика даёт поразительный эффект поэтического обобщения: