Литературная Газета, 6533 (№ 47/2015) - [4]

Война – дело серьёзное

Война – дело серьёзное

Колумнисты ЛГ / Очевидец / События и мнения

Болдырев Юрий

Теги: Россия , Европа , США , Сирия

Предыдущая моя статья была посвящена разворачивающейся войне. Посвятить эту статью проблемам внутренним, к сожалению, не получится. Трагические события требуют вновь обратиться к войне. А о мире, точнее, о военном тыле – пока перенесём.

Терактом в небе над Синаем эта война пришла в наши дома. Искренние соболезнования родным и близким всех, кто пострадал в нашем самолёте, затем – в Париже, ранее – в Ливане, а также постоянно – в Сирии, Ливии, Ираке…

Но давайте отличать суть дела от пропаганды. Противоречие между реальностью и её преподнесением ярко проявляется на примере освещения событий во Франции.

Итак, всё-таки, кто на кого напал?

Не буду никому давать оценок «хороший» или «плохой». Тем не менее, кто напал первым – это же важно? Адекватны ли утверждения, что террористы вдруг напали на мирную столицу Франции? Или же всё было иначе? Сначала Франция напала на…

Здесь нужно пояснение.

Вот СССР разрушен. Но есть множество людей, сохраняющих память о нашем единстве. И происходящее на Украине для большинства из нас – явно нечужое. Аналогично и с арабским миром. Да, колонизаторы (включая французов) по-своему переделили эту территорию. Но у многих, живущих в Сирии, Ливии, Египте, Ираке, Иордании, Алжире и т.д., тем не менее сохранилось чувство, что всё это – их единый мир, по отношению к которому европейцы – сила внешняя.

Франция неспровоцированно напала на Ливию и участвовала в уничтожении прежде цветущего государства. Как к этому должен относиться арабский мир? Та же Франция (задолго до парижских событий) нанесла авиаудары в Сирии – с какой стати? Ещё в сентябре Россия официально квалифицировала эти действия как «уничтожение международного права».

И вот в арабском мире, сама ли или же при поддержке глобальных поджигателей, но возникла мощная сила. Нравится нам эта сила или нет – второй вопрос. Главное: она отвечает на агрессию, отвечает на то, что рассматривает как ведущуюся против неё той же Францией войну.

Сказанное не означает, что тот, кто напал первым, всегда неправ, а тот, кто отражает нападение, прав заведомо. Возможны нюансы. Но искажение картины, представление дела так, как будто с одной стороны – мирная овечка, а с другой – ничем не спровоцированный монстр, это явно неадекватно ситуации.

Далее возникает вопрос о варварских методах исламистов. Соглашусь.

Но давайте честно отметим несколько важных моментов.

Первое. Будь у противников Франции в этой войне возможность наносить удары по командным пунктам, военным складам и объектам инфраструктуры Франции – неужели они бы ею не воспользовались, а тупо убивали лишь мирных граждан? Или же они просто наносят противнику наиболее болезненный удар имеющимися средствами?

Второе. Что более аморально:

– убивать дистанционно, самим при этом ничем не рискуя, – помните, как во время операции НАТО против Ливии нам с восхищением демонстрировали кадры, как снаряжают самолёты НАТО, как они взлетают с аэродромов, на безопасном для себя расстоянии уничтожают цели и затем возвращаются; не показывали лишь как палачи после «работы» в кругу семьи гладят по головкам своих детишек…;

– или покончить с собой, но унеся и как можно больше тех, кого ты считаешь своими непримиримыми врагами?

Подчёркиваю: я не выступаю в поддержку терроризма, шахидизма и тому подобного. Я за жизнь и за мир. Но против искажения тысячелетних представлений о чести и морали, в том числе о чести и морали на войне.

И вопрос третий. А давно ли союзники во Второй мировой войне бомбили Дрезден и уничтожали Хиросиму и Нагасаки со всем мирным населением? Что изменилось? Изменилась ли радикально мораль Запада? Нет, в недавней дискуссии на наших центральных телеканалах представитель США приводил «не­убойный» аргумент: мол, если бы атомные бомбы не были сброшены, то в войне погибли бы десятки тысяч американских солдат. Значит, и сегодня взвешивать жизни своих солдат можно на одних весах с жизнями чужого мирного населения?

А может быть, просто изменилось что-то вполне материальное?

Известно, Запад освоил технологии массового производства высокоточного оружия, что сделало ковровые бомбардировки территорий (вместе с мирным населением) излишне дорогостоящими и с точки зрения военной стратегии бессмысленными.

В довершение логики представим себе противоположное. Допустим, жизнь распорядилась бы так, что Аллах даровал бы высокоточное оружие арабам, а Запад остался бы с арсеналом оружия массового поражения. Как думаете, в этом случае кто и с какой моралью выступал бы теперь?

И о нас. К счастью, не Россия развязала эту войну. В отличие от Франции: палач Ливии Саркози, которого у нас только что приняли с необычайными почестями, – один из тех, кто развязывал войну. Россия вступила в войну сначала в помощь союзнику – Сирии. Но декларируя при этом войну против запрещённой в РФ организации ИГИЛ – не в угоду ли Западу? Как следствие, теперь у нас уже более масштабная война, и она требует другого, более честного языка. С самолётом у нас никакой не теракт, а диверсия – затронувший нас эпизод войны, которую мы ведём на чужой территории. Противник нам отвечает.