Литературная Газета, 6509 (№ 19-20/2015) - [3]

(выделено редакцией). В экономике стагнация. Покупательная способность моей пенсии снизилась на 30–40 процентов. В ответ на санкции против России мы ответили санкциями против Запада. Народу не по душе такой способ проучить, наказать Россию – 85 процентов продолжают поддерживать Путина. Однако это не означает, что следует продолжать бесперспективную политику. В душах людей снова начинают накапливаться раздражение, горечь, ощущение бесправности.

Часто упрекают западных лидеров: мол, вас обманывают, вас надувают, а вы его (имеется в виду Путин) всё уговариваете, ищете компромиссы. Надо ударить! Кого ударить? Чем ударить? Горячие головы тут неуместны. Я поддерживаю разумные терпеливые действия западных политиков. Именно так: вразумлять, советовать, выслушивать, доказывать, доказательно спорить. Ядерные страны просто обязаны искать и находить компромиссы. Ядерная страна, которая уклоняется от поисков компромиссов, на мой взгляд, совершает тяжкое преступление. Героями нашего времени должны быть выдающиеся переговорщики, а не бравые генералы!

Вот сейчас лидеры многих стран отказались ехать на празднование 70-летия Победы над фашизмом. Ну, это глупо – кого вы наказываете, кого вы хотите проучить? Путина? 85 процентов, которые поддерживают Путина? Какую реакцию в России вы ожидаете на ваш поступок? Каким образом это может позитивно повлиять на достижение мира на Украине? Было бы, на мой взгляд, гораздо разумнее всем, наоборот, приехать, по­участвовать в торжествах, но при этом заранее договориться, чтобы на следующий день состоялся серьёзный, откровенный разговор о том, как не допустить новой мировой войны, что надо для этого сделать».

Читая выступление Александра Гельмана, ловишь себя на противоречивых чувствах. С одной стороны, есть честные, точные наблюдения – например, в отношении перестройки, её последствий, обмана со стороны западных стран. С другой стороны, немало суждений, которых от столь маститого и умудрённого жизненным опытом писателя трудно ожидать.

Уже приведена масса доказательств да и сама реальность такова: если бы не волеизлияние крымчан, единодушно поддержавших курс домой, в Россию, то уже этот юбилей Победы там встречали бы по-другому. Без знамён Победы, без георгиевских ленточек, без почётного детского караула у Вечного огня, без фронтовых песен – встречали бы подпольно или полуподпольно. А кто-то в казематах Службы безопасности Украины. А кто-то бы и не дожил. И во что бы уже превратился Крым? В ещё одно кровавое месиво?

И что-то не находится на Западе «переговорщиков», которые бы достигли успеха. Говорят одно, а действуют по-другому. И тянутся на Украину генералы-инструкторы и военная техника – прежний обман!

Почему, ратуя за уважение к Украине, писателя не волнуют чаяния и волеизлияние русских, соотечественников? Или, может, он их таковыми не считает? Да и не только русских – многие этносы на Украине, а не только в Донбассе не желают жить под бандеровскими лозунгами, которым на практике следуют внуки и правнуки тех, кто в одном строю с гитлеровцами убивал евреев и поляков, русских и украинцев. Может, у писателя с памятью что-то не то и даже Бершадь ничего не подсказывает? Или это Россия «отдала приказ» ополченцам двинуть на Киев и бомбить там жилые кварталы, больницы, детские сады? Тем самым «затеяв войну», как выражается Гельман.

Удивляет это выступление, наполненное смесью наивности, русофобии, непонимания реалий современного мира и желанием угодить «европейской аудитории».

«ЛГ»

Теги: Евросоюз , политика , Александр Гельман

Кадры разрушения и кадры созидания

Сегодня любят сетовать: нет социальных лифтов. Молодых, да и вообще новых людей не выдвигают, тасуют всё ту же замусоленную кадровую колоду. На всех уровнях и в любых областях. Авторитетные люди ритуально призывают друг друга создать эти лифты, а воз и ныне там.

Вообще-то я не люблю метафору лифта. Лифт наводит на мысль о каком-то автоматическом устройстве: ты туда входишь - и тебя возносит. Всего и задача – влезть в правильную кабину. Это очень созвучно современной мечте: оказаться в нужное время в нужном месте. Обломовская, надо сказать, мечта, тунеядская. Не протыриваться в нужное место надо учить молодёжь, а делать любое место достойным, прилагая к нему руки и голову. А потому метафора не лифта была бы уместна, а скорее крутой лестницы. Чтобы карабкаться ступенька за ступенькой. Докуда силёнок хватит – дотуда и докарабкается: каждому по труду.

Важно, чтобы лестница была видна, осознаваема. Выходя из школы (средней или высшей), молодой и активный должен иметь в голове какие-то модели возможного жизненного и карьерного восхождения. В советское время было понятно: пришёл на завод после вуза – поставили мастером, потом стал начальником участка, цеха, а там, глядишь, и до директора дослужишься. Не на своём заводе – так на соседнем. А потом могут пригласить и в министерство. Более-менее сходная картина была везде. Сегодня министром промышленности можно стать, не работая в этой самой промышленности, а руководителем наробраза – не поработав в школе. Отсюда и прискорбные успехи руководимых отраслей.