Литературная Газета, 6486 (№ 45/2014) - [39]

Канализации нет – тоже деньги нужны. Вода из ванны сбегает в подставленные снизу вёдра, которые после помывки Ирина ещё часа два таскает на улицу.

– Да не привыкать. Дома вёдра, на работе – они же.

Капитан полиции Ирина Логинова, «земную жизнь пройдя до половины», переквалифицировалась в технички. Моет пол, и в том кабинете, где когда-то служила инспектором. Одевается, как и прежде: под халатом – нарядное платье, на стройных ногах – лёгкие туфли на низком каблучке. И улыбается – чтоб не жалели.

– Спасибо, что оформили меня как приёмную семью, вошли в положение. Сколько мы с ним прошли после первого инсульта, чтобы инвалидность получить… Ходил тогда ещё, но одного дома оставлять нельзя было, прятала ножи, спички. Из петли вытаскивала. Потом второй инсульт, третий, четвёртый. С утра даю таблетки, за два часа до завтрака. Поспит, умою, памперсы поменяю, покормлю, побрею. Ест, слава богу, хорошо. Трубку из мочевого промыть надо, обработать вокруг, на бок повернуть, спину протереть. Тяжело ему на боку лежать – он в последний раз, сознание потеряв, ещё и шейку бедра сломал… Самое трудное, смешно сказать, – круг под спину положить, чтобы воздух маленько проходил, пролежней не было. Одной рукой Петю держу, другой – круг, а укладывать начинаю – выскальзывает, он же, зараза, резиновый...

Денег за свою работу «помощницей» Ирина пока не получала – официально приёмная семья родилась в начале марта, а в апреле Пётр попал в больницу. Время, проведённое «на гособеспечении», не входит в работу помощника, так что её зарплату пока пересчитывают. Вздыхает:

– Тяжеловато, конечно, но и без этих денег проживём. Пенсия у него неплохая – 15 тысяч, да мои 6. На еду примерно 2500 в неделю уходит. И на лекарства столько же. Ну огородик у меня, овощи свои. Ещё клубники много сажаю – Петя любит...

Вся личная жизнь Ирины – у постели Петра. Чтобы поехать к родным на полдня, просит посидеть соседку или соцработника.

– Находятся советчики – говорят, ты престань ему таблетки давать. А как с этим жить потом?

Обретённый рай

В квартире Елены Костюковой меня встретила настороженная старушка в коляске:

– Почему вы одна? Вас должен был сопровождать соцработник.

– Да не волнуйтесь, Мария Федотовна, – оправдываюсь, – договорилась я с ними.

– Это Вера Федотовна, – поправляет меня «помощница» Елена Костюкова. – Баба Вера мне бабушка, а родных в приёмную семью взять нельзя. Моя подопечная – баба Маня, сестра её. Вот знакомьтесь.

Бабу Маню между креслом и столом я замечаю не сразу, хотя она стоит, опираясь на костыли, – ростом старушка чуть больше метра. Инвалид с детства: церебральный паралич искорёжил разъезжающиеся в разные стороны ноги в огромных ортопедических ботинках.

– Так и живу всю жизнь с Верой, – полушёпотом рассказывает она. – Вера, пока в силе была, сама ухаживала за мной. Я ведь и с кровати встать не могу, и одеться не в состоянии. А последние годы тяжко стало. Мы же в частном доме жили, Леночка к нам четыре года бегала, помогала и воды наносить, и печку протопить. Мы и решили – сколько ей ещё мучиться? Написали заявление в дом престарелых. А Лена говорит: не придумывайте. Вот и попали в рай.

Рай – однокомнатную квартирку с аккуратным ремонтом – три года назад «организовала» Лена. Добавили с мужем денег к вырученным за старый дом, купили 30 квадратных метров в соседнем подъезде.

– Прежде-то мы Леночке из пенсии выплачивали по 1600. А как же, нам, как инвалидам, государство в пенсию деньги за уход включает. А теперь вон за Манечку платит. – Вера Федотовна всё не может поверить одному на двоих счастью. – Лена на руках её в ванну носит. Я маленько сама могу, но и мне одной не справиться. Покупает нам всё, что хотим, готовит свеженькое. Квартиру обставила – и холодильник, и телевизор. Мы, правда, его не смотрим – Маня не слышит толком, а я не вижу.

Но деньги за уход – не те, на которые можно жить: у 40-летней Лены двое детей. Но и работать много, когда у тебя на руках ещё и двое инвалидов, не выходит – помаленьку подрабатывает в соседнем магазине.

– Мне теперь надо в космонавты идти! – Смеётся. – Каких только врачей не пришлось пройти, чтобы приёмной стать. Нашли бы какую болезнь – так бы и ухаживала за своими бабусями бесплатно.

– А как вы их выгуливаете? – интересуюсь я, памятуя крутые ступени лестницы в подъезде.

– Никак. На руках три этажа не пронесу, а пандусов никаких нет.

Мария Федотовна внезапно поднимает голову:

– Что это вы всё вынюхиваете и вынюхиваете? Прямо расследование затеяли!

– Баб Мань, – успокаивает Лена, – ты ж газеты читаешь, про судьбы всегда подробно описывают.

Баба Маня выглядывает из-за кресла, подозрительно поблёскивая очками.

– Наверное, трудно приходится: старушки-то характерные? – Сочувствую я Лене.

– Да нет, мы ж давно вместе. Я у них одна внучка. А чужих бы не взяла. Они просто переживают из-за рая своего. Тут такой грех – я должна жить в приёмной семье. Мы бы одну на всех квартиру купили, но так бабусям удобнее – хотят быть сами себе хозяйками. Пришлось из своей квартиры выписаться, и к ним прописаться. Так я же ночевать у них должна. Вот и болтаюсь: ночь дома, две – здесь. А дома – муж, дети… Что делать – положено…