Проблема национальной самоидентификации там не сегодня появилась. И запад всегда был во внутреннем конфликте с востоком. Нарыв вскрылся. Любому нормальному человеку ясно, что единственный выход – максимальная степень самостоятельности регионов, у которых разнятся культурные ценности, традиции, вера у людей разная. Её не переформатируешь ни «градами», ни застенками. Такого поворота в развитии страны Порошенко боится как кошмара, считая, что это будет её распадом. И его многие граждане поддерживают. Это помутнение разума.
Почему одурманивание произошло с видимой лёгкостью? Была удобрена почва, это готовилось не один год и не одно десятилетие. Началась атака на православие, ненависть к России стала политикой государства, его самых первых лиц. Эта психопатия, которую смакуют радио и телевидение, охватила очень многих людей на Украине – независимо от национальности. И у нас слышны голоса, что всё там не так плохо, что никакой русофобии нет.
– За последние годы порядка трёх тысяч украинских журналистов прошли переподготовку на Западе, овладевая, так сказать, европейскими стандартами. Возникает вопрос: а где были наши аналитики, дипломаты, спецслужбы?
– На вопрос – где? – я выразился бы нецензурно, но это не пройдёт ведь в печать. Да, первый вопрос к нашему послу Зурабову. Он, на мой взгляд, всё провалил. Нельзя не упомянуть, что он имел крепкие бизнес-связи с Порошенко. И при всём том по-прежнему остаётся нашим послом. Это вызывает большое недоумение. И про разведку – правильный вопрос.
Мы должны переходить в атаку в зоне Евросоюза, поскольку там сегодня начинается медленное прозрение. Начинают видеть: на Украине ощутимы профашистские тенденции. Начинают понимать: Украине нельзя доверять. Когда меня спрашивают, что я могу сказать о нынешнем руководстве Украины, я отвечаю: прочтите «Полтаву» Пушкина и на образе Мазепы будете понимать, как станет поступать президент Украины. Не важно, какая у него фамилия. Он и другие будут нас предавать. Я встречал там людей в высших кругах власти, которые бравируют этим, говорят: это целое искусство – предать вовремя.
– Отрезвление как будто происходит не только на Западе, но и на самой Украине. Появились примечательные публикации: мол, не обязательно бить по голове тех, кто «не понимает», нужно ласковее и хитрее. Бывший генерал, который занимается проблемами военнопленных, говорил, что нам противостоят на юго-востоке не русские, а местные люди... Можно услышать и такое утверждение: лучше войну проиграть, чем генофонд уничтожить. Тут тенденция или просто случайности?
– Украинский народ устал от войны. Видит наступающий хаос. Людям уже наплевать, кто правит бал, им важно, чтобы просто не было смертей и разрухи, холода на носу. Поддержки народом народных республик периода референдума уже нет, поэтому ополченцы за то, чтобы быстрее проводить переговоры. Это ответственная позиция.
Украина обречена на тяжкие испытания не только из-за этой войны, но и потому, что нацистская практика арестов несогласных нарастает во всей стране. Это уничтожает доверие к власти, усиливает раскол, общественный страх. У власти положение тупиковое. Пойти навстречу России не может, решить свои экономические проблемы без России тоже не может. Если пойти навстречу – значит, поддержать внутри Украины силы, которые заинтересованы в добрососедстве с Россией.
Думаю, впереди, как главное испытание, даже не дальнейшее столкновение востока и запада (тут возможен какой-то компромисс, но не примирение), а стычка олигархических кланов. Там явный раскол.
– Вижу, у вас нет особого оптимизма...
– Место для оптимизма всегда есть, но... Нам пора перестать вести привычные разговоры о братской Украине. Надо реалистично смотреть на вещи. Украина уже другая. Даже добрососедские и взаимовыгодные отношения между нами маловероятны в ближайшем будущем. Ко всему прочему выращено целое поколение, пропитанное ненавистью к России. Не стоит заблуждаться.
Беседу вёлВладимир СУХОМЛИНОВ
А было так...
…Как-то Ельцин созвал в Кремле совещание и спросил меня на нём: почему вы, моё телевидение (именно так и сказал), позволяете себе меня критиковать? Я был готов к разговору, поскольку его помощник успел шепнуть мне, что «Ельцин на вас обрушится». Я ответил: Борис Николаевич, когда власть совершает очевидные ошибки, позиции её противников и союзников, которые хотят сказать правду, стыкуются. О таких ошибках не говорить нельзя...
Ельцин долго молчал, потом глухо произнёс: мне нечего вам возразить. И, надо сказать, потом, хотя наверняка ему многое не нравилось, он всё-таки проявлял терпимость к критике. Не вмешивался. А его поведение в других эпизодах и других ситуациях – это другая история.
…Приступая к созданию ВГТРК, я имел какие-то ориентиры, например, Би-би-си, где у меня были друзья. Я знал, что компания оплачивается не государством, а живёт за счёт абонентской платы слушателей и зрителей. И в её работу не имеет права вмешиваться даже королева Англии. Есть мощный общественный совет, который решает все вопросы развития и функционирования Би-би-си.
