Литературная Газета, 6456 (№ 13/2014) - [18]

Постельное бельё.

Пусть тает полуношная

На тумбочке свеча.

Мольба твоя истошная

Сгорает у плеча…

Усадит утром потчевать:

И водку, и рассол,

И всякого, и прочего

Навалит полный стол.

Почти женой законною,

Отряхивая сон,

За шторкою оконною

Пошепчет у икон.

Всё понимая, грешная,

Проводит вдоль села,

Где вдоволь безутешная

Рябина зацвела.

* * *

Весна. Пробуждение грядок.

Подснежников горсть в кулаке.

Да здравствует миропорядок

В травинке, в походке, в строке!

Отныне всё будет иначе:

И краски, и запах, и звук.

Да здравствуют все неудачи,

Удачами ставшие вдруг.

Мои северяне, южане,

Далёких становищ родня,

Да здравствуют все горожане,

Идущие мимо меня.

И чумы, и сакли, и срубы,

И лики святых по углам.

Да здравствуют сладкие губы,

Прижатые к сладким губам.

И голуби с крошками хлеба,

И клочья под ветром газет.

Да здравствует льющийся с неба,

Всех нас обнимающий свет!

ВОЛКИ НА ОЛЬХОНЕ

Талый снег на серой холке.

У метели в поводу

На Ольхон кочуют волки

По нефритовому льду.

Вновь матёрый хмурит брови,

Раздирает желваки.

Скорый привкус тёплой крови

Ломит острые клыки.

Спят беспечные отары,

Сбившись в кучи у кошар.

Полуночные кошмары

Табуны вгоняют в жар.

То-то будет, то-то грянет…

Кобели, поджав хвосты,

Лбами кроткими таранят

Пришлый след у борозды.

В избах лязгают затворы,

Забиваются пыжи.

Всё смиренней разговоры,

Всё мрачнее мужики.

Талый снег на серой холке.

У метели в поводу

На Ольхон кочуют волки

По нефритовому льду.

АРКАИМ

Седая степь. Прилипший к шее ворот.

Руины стен приводят в синий город,

Где камни, пробудившись ото сна,

Своих хозяев шепчут имена.

Они ушли. И плотно дверь прикрыли.

Их тени разбрелись по звёздной пыли

За сотни лет до гордой спеси Рима.

Седые звездочёты Аркаима…

О, светлые мои, мои предтечи!

Вселенский ветр колышет ваши речи,

Не знавшие предательств и обмана,

От северных морей до Индостана.

Василий ПОПОВ

«Небо высокое, синий простор»

* * *

А снегу, снегу намело

До самых окон.

В избе просторно и тепло,

И кот под боком.

На печке варежки лежат,

Унты и шапка.

По потолку, огнём дрожа,

Бежит лошадка.

А где-то в небе далеко

Луна, как перстень.

А в доме пахнет молоком

И мокрой шерстью.

Мороз наплавил на стекло

Свои узоры.

И всё беседы за столом,

Да разговоры.

Зима лютует, точит меч,

Куёт доспехи.

И щёлкает старуха-печь

Во рту орехи.

* * *

Брёвнышко к брёвнышку, крыша, труба,

Будто рукой, машет дымом изба.

Лавка широкая, печка, окно,

Крутится-вертится веретено.

Досточка к досточке – длинный забор,

Дверь открывается прямо во двор.

Курицы роются в серой золе,

Гуси сугробом лежат на земле.

Солнышко, солнышко рано встаёт,

Красный петух на заборе поёт.

Стайка, сарай, сеновал, огород,

Поле, река… и земли поворот.

Небо высокое, синий простор,

Звезды серебряный ткут разговор.

Там на краю ойкумены темно…

Крутится-вертится веретено.

* * *

Я помню сухую дорогу,

Всю в трещинах, в красной пыли,

И как я ладонями трогал

Горячие камни земли.

Я помню, садился и плакал

На дальнем крутом берегу.

А рядом садилась собака

С кривым языком на боку.

И долго, мы долго глядели

На поле, на реку, на лес,

И над головою летели

Молочные перья небес…

Теперь я сижу на балконе

И вижу, как падает лист.

А много ли я ещё помню,

А также душой ли я чист?

И синие, синие дали

Кричат мне и снова зовут.

Неужто мы всё обменяли

На праздный комфорт и уют?

Качнётся на дереве ветка,

И солнце глаза мне зальёт.

Порыв налетевшего ветра,

Как за руку, штору ведёт.

* * *

Расцвела под окнами сирень,

Полетел на двор медовый запах.

Как медведи – избы деревень

Память сжали в деревянных лапах.

Обнялись забор и огород

И пошли по полю до обрыва.

Сколько было пройдено дорог –

Всё трава зелёная укрыла.

Спи, деревня, спи, не умирай.

День придёт, и я приду – открою

И амбар твой низкий, и сарай,

И глаза, забитые доскою.

И увидишь ты, как мир хорош,

И услышишь ты звучанье мира,

Но, очнувшись вдруг, ты не поймёшь,

Что же это, что же это было.

Оксана ЧИПОВСКАЯ

Сильная женщина

Ты говоришь...

Ты говоришь – человек всегда одинок,

Бог так решил. Стоит сопротивляться ли?

Я отвечаю:

– Нет, виноват не Бог –

Гордость и ложь – виновники изоляции…

Ты говоришь – при твоём глубоком уме,

Если бы «не»… выдал бы что-нибудь веское,

Я:

– Менделеев гением стал во сне,

Пушкин – ни строчки не прочитав Достоевского…

Ты говоришь – надо стремиться вперёд,

По головам… Куда тогда счастье денется?

Я отвечаю:

– Приносит заветный плод

Вовсе не всякая-разная пальма первенства…

Ты говоришь – истину ищут в вине,

Только напрасно – в споре рождается истина,

Я отвечаю:

– В споре, как на войне,

Злость побеждает, поэтому споры бессмысленны…

Ты говоришь – сто раз посылал людей

К разным чертям, но чаще – к чертям собачьим, и

Я не на шутку боюсь теперь за чертей,

Как бы они уже бастовать не начали…

Ты говоришь – веришь ещё в чудеса,

В сказки для взрослых майя и Вольфа Мессинга,

Я – лишь в Того, кто постирал небеса,

Чтобы их чистыми ангелы утром повесили...

Ты говоришь – никогда я тебя не пойму,

(В смысле я – дура)... И улыбнёшься загадочно...

Я промолчу, улыбнусь, подойду, обниму...

Этого, кстати, для счастья вполне достаточно…